Слабый свет, падающий на стол, захватывал ровно половину лица хозяина, вторая всегда оставалась в тени. Это создавало неприятное впечатление ее полного отсутствия. И могло испугать человека неподготовленного. Учитывая еще настроение мужчины: его глубокая задумчивость, глубокие морщины на лице, делали его еще более старческим.
Но никто из окружающих Дорена, ни при каких обстоятельствах, не мог видеть его таким. Проводил переговоры и встречался с людьми этот человек совершенно в другом образе. Даже кабинет становился совершенно другим. Шторы распахивались в стороны, кабинет наполнялся ярким дневным светом. На освещенном столе становились заметными изысканные сувениры и красивые кованые ручки. Даже связка ключей, небрежно брошенная на столешницу, завораживающе отливала золотом. Стена, находящаяся слева от стола была красиво декорирована шелковыми полотнами и ручной росписью. Она как будто жила своей жизнью. Не сразу было заметно, что бабочки, нарисованные на тканевом полотне, на самом деле оказывались живыми. Они перелетали с места на место и стена как будто колыхалась. Даже сам Дорен в этой обстановке становился веселым и довольным жизнью человеком. На его губах появлялась лучезарная улыбка, а со лба пропадали старящие его морщины. Он сразу становился намного моложе и будто бы добрее.
Сам Дорен не любил такую обстановку, да и гостей недолюбливал. В кромешной тьме, под этим тусклым освещением, с кружкой горячего кофе в руке, он чувствовал себя настоящим человеком. Таким, каким он был на самом деле. Сейчас он получал истинное удовольствие, что не надо надевать на себя эту глупую маску, не надо притворяться и бояться сделать что-то не так или что-то не то сказать. Здесь он мог спокойно думать и мечтать, строить свои планы, не обращая никакого внимания на вселенную, даже вопреки ей. А планов у этого человека было великое множество.
Вот и теперь он думал, что делать дальше. Много лет подряд он вынашивал этот план, рассматривая множество вариантов, отказываясь от многого. Два года ушло на то, чтобы «приручить» этого упрямца Джуса, а в нужный момент окончательно подмять его под себя, сломать. Сделать его, наконец, своей правой рукой и хорошим исполнителем задуманного. И, в конце концов, единственным человеком, от которого не нужно ничего скрывать.
Дорен не сомневался в своих способностях, но Джуса молод и многого не умеет, хотя его амбиции, до недавнего времени дремлющие в голове, значительно увеличивают шансы на успех задуманного мероприятия.
