Но чувствовал, что неспроста
Ему о ней напоминали.
Сей просвещенный инородец
Был тюркских огненных кровей,
Любой народ или народец
В России сыщется, ей-ей,
"А он - татарин... или нет...
Хотя, как будто и казанец,
Фукс говорил: "азербайджанец".
Мы всех свели в один паштет".
-Хочу напомнить... в "Арзруме"
(Прервал Мирза его раздумье)
Не поручусь за точность фраз,
Но это не меняет сути:
"...миссионеров ждет Кавказ..."
Я не осмелюсь метить в судьи.
Но я согласен: просвещенье
Сулит... но нет, не укрощенье,
А причащение людей
К высотам нравственных идей...
А что до миссий... перед вами,
В известном роде, результат
Их положительных затрат...
-Вы - выкрест, кажется.
-Да, да...
-А что мешало вам в исламе?
-Я рвался к истине всегда,
Я знаю сунну и уставы,
Они во многом правы, здравы,
Но я дерзнул искать ответа
Не на макушке минарета,
Решил взглянуть на мир окольный
С иной, быть может, колокольни...
Хотя... для Бога нет различья,
В каком его рабы обличье...
-И что? Сошла ли дерзость вам?
Простил отступника ислам?
-О, это долгий разговор...
Я не забыл кавказских гор,
Люблю отца и чту поныне,
Хотя отверг его святыни,
Предмет его тоски и муки...
Хочу служить, служить науке!..
-И в ней, я вижу, преуспели...
-Я путник лишь, идущий к цели...
-И враг усобиц и войны.
-Науки нет без тишины.
Взгляните - башни цитадели,
Века над ними пролетели.
Их строил зодчий Ширвани,
Искусный сын моей земли.
Немало в прахе и пыли
Имен забытых достославных,
Хочу, чтоб зерна предков давних
На нивах будущих взошли!
Так ли текла точь-в-точь беседа
Востоковеда и поэта,
Не утверждаю. Мой рассказ
Времен прослеживая связь,
Не плод фантазии пристрастной,
Во всяком случае, не праздной,
К раздумью приглашает вас.
ПРОЩАНИЕ С ПУШКИНЫМ
Тридцать седьмой. Так вот он, град Петра.
С залива дуют стылые ветра.
Изящных зданий строгие громады,
Порталы, шпили, башни и фасады,
Застывших статуй чинное обличье...
Все говорит о власти и величье.
Командировка привела сюда:
"Грамматика" заботит Казем-Бека.
И лучшее подспорье для труда
Публичная, считай, библиотека,
Еще - академическая, да!..
Но грянула великая беда,
И надо ж так случиться - в день приезда,
Сорвавшая его в Публичке с места...
По Невскому заснеженному он
Спешит на Мойку, вестью потрясен.
И мозг сверлит: "Дуэль...Дантес... И смерть..."
Как можно было допустить... посметь
Поднять на славу всей России руку!
Мирза, избравший поприщем науку,
И не причастный к пушкинскому кругу,
