Он должен взять себя в руки, не дать разрастись чувству, которое захватывает его все сильнее. Последующие тридцать дней мысль о том, как затащить ее в постель, будет мешать ему работать.
– Сапфир?
Она медлила поднять глаза, только прикусила нижнюю губу.
– Да?
– Я, пожалуй, пойду.
Это, наверное, не он. Как последний слабак, он дает ей шанс выбрать. Если согласится, он сейчас же покинет ее. Примет правильное решение и оставит ее в покое, довольствуясь альтернативой, чтобы не сойти с ума.
Он уйдет, если она попросит, и постарается, чтобы их совместная работа проходила исключительно в его офисе и только в дневные часы. Может быть, удастся избежать искушения и постепенно успокоиться.
Но она молчала так долго, что он потерял счет времени. Наконец, она заговорила:
– Почему?
Она произнесла одно слово, но этого было достаточно.
Он оказался рядом в два прыжка, все еще не веря, ожидая, что она сейчас отступит назад и, придумав объяснение, извинится и выгонит его. Но она стояла и ждала, высоко подняв голову. И смотрела ему в глаза.
Как он хотел ее. Кажется, желание поглотило его настолько, что он забыл, где он и кто он. Он подошел к ней совсем близко и слышал, как неровно она дышит, как будто ей не хватает воздуха.
– Если я останусь, то не из-за ужина.
– Ужин можно отложить. – Ее губы изогнулись в лукавой улыбке, которая дала понять, что могут сбыться его самые смелые ожидания.
– А зачем ты останешься?
– Ты хочешь, чтобы я произнес это вслух?
– Нет, лучше покажи наглядно…
Он не дал ей договорить, накрыв ее губы нетерпеливым, жадным ртом. Наверное, сделал ей больно. Было ясно, что не будет никаких прелюдий, он слишком долго сдерживал желание, сводившее его с ума. Он получит ее немедленно и так, как ему подсказывала разыгравшаяся фантазия.
Она, так же нетерпеливо, притянула его к себе.
Не прерывая поцелуя, он посадил ее на стойку бара, устроился между ее ног и даже застонал от нетерпения, встретив преграду в виде тонкой полоски кружев. Готовясь устранить ее, в последний момент вспомнил:
– У тебя есть презервативы?
Ее глаза открылись, голубизна их особенно оттенялась розовым цветом разгоревшегося лица.
– Нет. А у тебя?
Он покачал головой, проклиная свою глупость и целомудренный образ жизни в последнее время.
– Может быть, у Руби есть, в ванной?
Сапфир подумала.
– Нет. Она забрала все вещи.
– Но мы ведь можем проверить…
Она потащила его в ванную, на удивление большую в сравнении с маленькой гостиной. Стеклянная кабина душа, мраморная ванна, куда могли свободно поместиться двое.
