— Доброе утро. Не притворяйся, я же вижу, что ты проснулся. Как же тебя звать, величать красавчик? Джек, Тор, Граф, Лорд, Барон…
При последнем слове пёс постучал по её руке лапой.
— Значит Барон. А ты умный, — погладила она его по бровям, с жаром чмокнув в нос.
Пёс тут же, одаривая Таню ответными ласками, принялся её лизать.
— Это ещё что за телячьи нежности, ты меня всю измусолил. — Смеясь, отбивалась она. — И давай — ка слазь с постели, а то нас не поймут. К тому же у меня много дел. Надо снять с тебя повязки, давая возможность тебе зализать раны самому. Потом прогулять ваше сиятельство и покормить, а ещё у меня школа. Понимаешь ты меня, ребят учу, причём и девочек тоже. Я совсем с тобой забросила детей. — Перечислив всё это ему, Таня принялась выполнять озвученные пункты один за другим. И начала она с обработки его ран. Замазав зелёнкой, чтоб сушило, взялась за свой туалет. Пёс лежал на животе, прикрыв морду лапой, и внимательно подсматривал за ней. Взгляд его был настолько заинтересованный, что Таня, смутившись, приказала ему отвернуться. Пёс, казалось смущённый её речами, прикрыл глаза, но стоило девушке отвернуться, как он сверлил её взглядом, пуская слюни. Побрызгав его духами от чего, он принялся отфыркиваться, девушка, шлёпнув беднягу легонько по ляжке, отправилась с ним на прогулку в рощу. Пёс, ковыляя поплёлся следом и, погуляв, упал на травку, пытаясь зализать раны.
— Слаб ещё, — погладила она красивую коричневую шерсть спины, — отдохнёшь, пойдём, позавтракаем. Тебе надо хорошо питаться и не капризничать.
Он и не отталкивал еду, а, вернувшись, умяв миску и облизнувшись, попросил добавку. Кухарка, умиляясь, налила ещё. Съев и это, улёгся около Таниных ног. С собой на занятия, его не взяла. Это вызвало в нём бурю эмоций. Рассерженный пёс колотился лапами во всю силушку в дверь. Дети посмеивались, отвлекаясь, и девушка вынуждена была его пустить. Он лёг под её ногами и моментально затих. Так и побежали дни за днями, толкая время вперёд. Раны затягивались, а доберман по-прежнему просился к ней на кровать. Таня так привыкла к нему, что читала псу в слух романы и разговаривала, сожалея о том, что он не человек. Однажды, когда она перед зеркалом занималась своей причёской, пёс встал на задние лапы, передними обняв её за шею, бесцеремонно устроив слюнявую морду у неё на плече и заглянул, ухмыляясь, через него в зеркало. Таня рассмеялась, и легонько стукнув его по лбу, скинула на пол и пригрозила:
