— Вот совпадение, мне тоже.
— Это ведь не в Америке придумали — охотиться на людей, словно на оленей…
— Джен, вы забыли одну крохотную детальку, — сказал Мазур. — Но весьма многозначительную. Придумали-то наши доморощенные Эдисоны, зато мы с вами вынуждены таскаться по диким лесам как раз из-за ваших соотечественников… Которые, узнав про здешнее сафари, о правах человека отчего-то не кричали… Ну что, боевая ничья?
— Пожалуй, — сказала она, подумав. — А вы — коммунист?
— Бывший член партии, — сказал Мазур, сплюнув за борт. — Давайте не будем углубляться в теоретические дебри? Вам все равно не понять… Нельзя было заниматься кое-какими делами, не записавшись в партию, — как у вас невозможно остаться в славных рядах ЦРУ, будучи голубым или наркоманом…
— Но вы не против демократических реформ в России?
— Вы прелесть, — сказал Мазур. — Я вами очарован. Можно, я возьму вас за руку?
— Я серьезно спрашиваю.
— Я всегда был сторонником западного мира, — сказал Мазур доверительно. — Я просто мечтаю покинуть эту империю зла. Вывезите меня отсюда в чемодане, ладно? Или выходите за меня замуж, чтобы потом воссоединить семью… Выразить невозможно, как я жажду припасть к стопам мраморного Авраама Линкольна, облобызать их с радостным воплем…
Она совершенно серьезно ответила:
— Но у вас сейчас демократия, зачем же бежать в США?
«Очаровательный ребенок, — подумал Мазур. — Такой живой, милый, непосредственный…»
— Там, куда мы плывем, демократией что-то не пахнет, — сказал он хмуро. — А вот при коммунистах такого безобразия не было.
— Но тоталитаризм…
— Ладно, оставим теорию, — сказал Мазур. — Подумайте лучше, как нам с вами повезло. В прошлые времена, будь мы героями шпионского романа, у нас было бы только два варианта будущего. Смотря где роман написан. Если у нас, вы в конце концов пленились бы идеями коммунизма и остались бы здесь строить социализм из материала заказчика. Если у вас, я непременно прозрел бы, осознал преступную суть коммунистического режима и упорхнул бы следом за вами в Штаты, где стал бы уличным проповедником или продавцом мороженого… Слава богу, мы от этих штампов избавлены, вам не кажется? — фыркнул он. — Впрочем, в обоих вариантах не исключалась бы эротическая сцена с нашим участием: в нашем романе изображенная предельно пуритански, с отеческим поцелуем в лобик, в вашем — гораздо более раскованная… Нет?
Она наконец засмеялась:
— Нет, вы и правда на русского совершенно не похожи…
