— Откуда знаете, как меня зовут? — неуверенно отзывается Ингерер не своим голосом.
Машина плавно трогается.
— Твои документы, — кидает просто незнакомец. — Прочитал в них.
— Документы? — Нойли нервно оглядывается — сумки нет.
— Прости, сумку оставил на месте аварии, — словно прочитав мысли, криво улыбается мужчина, — но зато прихватил вот это, — выуживает её кошелёк с паспортом из своего кармана.
Нол забирает их и откидывается на спинку сидения.
— Кто вы? Точнее, что?
— Меня зовут Дориан Мареш, — ровным тоном поясняет мужчина.
— Никогда не слышала, — задумывается Нол. — Так, что вы… Дориан?
— Я же сказал… — вкрадчивый голос снова проникает в сознание, убеждая в защищенности.
Ингерер, силясь с навязчивыми чарами, рьяно встряхивает головой:
— Не смей копаться в моей голове, Мареш! — Сама опешивает от собственной решительности. Его глаза цвета болота чернеют, улыбка зверя касается алых губ. Силы для сопротивления незнакомцу приливают: — Ты… не человек! — точно в прострации констатирует очевидное Нол. — Что тебе от меня нужно?
— Я всего лишь хотел помочь, — равнодушно пожимает плечами Дориан, — но если ты против… — резко выкручивает руль — машина виляет на обочину и, истошно завизжав колесами, останавливается. — Можешь, выходить!
Ингерер даже не шевелится:
— Почему не убил?
— Уже ответил, — Дориан бархатисто-завораживающе смеётся.
Нойли опять встряхивает головой — наглец вновь вскрывает мозг:
— Что делал на дороге?
— Спасал…
— Куда ехал?
— По делам!
— А сейчас не спешишь?
— Нет, теперь моё дело — ты!
— Меня это не радует, — сухо отрезает Ингерер. — Слушай, когда ты не копаешься в моей голове, накатывает страх. И как, я понимаю, он адекватен… Ты воздействуешь… — бессвязно бормочет Нол собираюсь с мыслями, так и норовящими ускользнуть. — Никто не обладает такой силой кроме… Ты… кровосос? — выдавливает несмело.
Лицо Мареша искажается — вместо красивого мужчины оказывается чудовище с удлинёнными клыками и бездонными глазами. Несмотря на нелицеприятный вид незнакомца страх отступает — Ингерер вопреки здравому смыслу дотрагивается до щеки Дориана. Так странно, прикасаешься словно к ледышке. Быть ламией сложно, постоянно мучает жажда. Интересно, сколько он уже существует? Вероятно, очень долго… Ужас! Бедный, как же ему трудно приходится — жить и не жить в то же время. Варгр говорил, что ламии — убийцы. Агрессивные, бездушные мрази, уничтожающие всех, до кого добираются. У них нет чувств — только инстинкты. Тогда почему этот не убил?.. Почему в его глазах застыла боль? Они пронизывают насквозь, поражая глубиной и задумчивостью. От Мареша идёт сила, притягательная и гипнотическая. Да, об этом Варгр тоже говори — кровососы управляют чужим сознанием. Могут внушить, что захотят. Всё равно ламию жаль, никто не заслуживает такого наказания…
