Будильник разрывался. Санька проснулся задолго до того, как тот запищал. Он лежал, не вылезая из-под одеяла и слушая мерный, повторяющийся на одной ноте звук; тупо, без всяких мыслей, следил за рывками секундной стрелки, которая описывала вот уже пятый круг.
Никто не постучал в дверь и не напомнил ему, что давно пора вставать. Он даже не знал, один он дома или отец ещё здесь. За дверью было тихо.
Лерка с Мариной съехали в тот же вечер. Собрались и вызвали такси. Лерка не сказала ему больше ни слова. Она даже глаз на него не подняла.
Когда дверь за ними закрылась, отец некоторое время стоял неподвижно, потом взялся за дверную ручку, то ли для того, чтобы запереть, то ли намереваясь выйти следом. Не сделав ни того, ни другого, он обернулся, посмотрел куда-то мимо Саньки, провёл рукой по лицу сверху вниз и покачал головой. Потом молча скрылся в спальне.
На следующее утро за завтраком он произнёс:
— А если бы ты в самом деле убился?
Санька не нашёлся с ответом.
Больше отец с ним не заговаривал.
Вот уже две недели они снова жили вдвоём. Санька добился своего.
«Интересно, сколько это может продолжаться? Покуда батарейка не сдохнет?» — подумал он, щёлкнув наконец рычажком будильника.
Отец обувался у порога. Увидев Саньку, он кивнул:
— Я пошёл. Позавтракать не забудь.
Санька прошлёпал в ванную. Новый кран с шипением выпустил воду. Кроме него да двух рядов кафельной плитки, здесь ничего не успели сделать. Ванная так и осталась недостроенной.
Умывшись и намочив голову, Санька потянулся за расчёской. На пол что-то упало. Это была Леркина заколка для волос. Они с Мариной собирались так стремительно, что в квартире до сих пор обнаруживалась то Маринина помада, то Леркины тетрадки. Всё, что находили, отец с Санькой, не сговариваясь, оставляли на своих местах.
Санька поднял заколку и положил её на полочку.
Он вышел на улицу и глубоко вдохнул морозный воздух.
Несмотря на начало декабря, снега в городе не было. Может быть, для тренировок это и неплохо. Но общее состояние обманутого ожидания зимы мешало замечать вокруг хоть что-либо хорошее.
Земля лежала голая и иссушенная, словно обветренная кожа. Солнце не показывалось. Тучи проплывали над городом, тяжёлые и тёмные, похожие на стаю китов. Они двигались так медленно и устало, что становилось боязно за крыши многоэтажек, которые они, казалось, запросто могли раздавить.
