Встревоженный Лешка сказал:
— Мы же в бане были, ты, что не знала?
— Так мы же не думали, что вы там столько времени просидите, — запричитала девушка и обратилась к Николке, — тебя барышня видеть хочет, интересно ей посмотреть, какой из себя бывший дурачок деревенский.
Николка, за три месяца уже привык, к тому, что все, кому не лень, поминают его прошлое, но сейчас слово дурак из уст симпатичной, хоть и косоглазой девушки неприятно его кольнуло.
Он пошел вслед за торопливо идущей девицей, а Лешка благоразумно ушел во флигель, пока его никто не вспомнил.
Когда они вошли в огромные парадные двери в вестибюль, он остановился в восхищении, даже сейчас в будний день, когда здесь горели всего несколько свечей, было видно, какой он роскошный, узорчатый паркетный пол, натертый до блеска, картины на стенах и широкая лестница, ведущая на второй этаж. Налево виднелись полуоткрытые двери в бальный зал, но Николка про такое чудо еще не слышал, поэтому и не посмотрел в ту сторону.
Аленка взяла подсвечник с горящей свечкой и пошла вверх по лестнице, а Николка тенью следовал за ней. На втором этаже они прошли череду комнат, пока не подошли к дверям обтянутым розовым бархатом. Аленка постучала и после раздраженного
— Войдите, — робко приоткрыла дверь, и была права, потому, что в дверь полетела чашка, ловко пойманная Николкой.
Они прошли в комнату пахнущую духами и тем неуловимым ароматом, который присутствует там, где обитает юная девушка.
Десяток свечей довольно ярко освещал присутствующих и Николка увидел двух девушек, одну, почти еще девочку, красивую чернобровую, худенькую, и очень легко одетую, как ему показалось, потому, что ее маленькая грудь почти вся была видна в глубоком декольте. Вторая, же высокая и худая, еще более черноволосая и чернобровая, скромно одетая, сидела на венском стуле, как будто проглотила палку и внимательно смотрела на вошедших.
Глядя на полураздетую барышню, Николка почувствовал почти то же состояние, что и летом, когда подглядывал вместе с сыновьями Прова Кузьмича за купающимися девками. От переживаний он густо покраснел.
Девочка хихикнула, и что-то сказала непонятное своей соседке. От того, что он не понимал, что про него говорят, Николка покраснел еще больше.
— Дурак, — сказала девочка, — если ты умеешь говорить, скажи, как ты смог поймать чашку, это первый раз она не разбилась, еще никто не мог такого сделать?
— Не знаю, — ответил парень, — это как-то само собой получилось.
