— С тобой все в порядке? — спросила Ирья. Я поведала ей, что в последнее время меня об этом спрашивают с завидной регулярностью, и она снова заулыбалась, как-то грустно, и принялась вслух размышлять о том, что, возможно, мы просто стареем. Была во всем этом доля легкомыслия и кокетства, которым сразу же захотелось поддаться, ведь как хорошо было так сидеть, именно так, но я вдруг спохватилась и с беспокойством стала обследовать состояние своего носа, он вдруг вздыбился посреди лица, будто к нему прилипло какое-то животное. Но что тут поделаешь, внешнее уродство по-настоящему меня встревожило, ведь рано или поздно придется выйти на люди, и что они тогда подумают, люди, глядя на такое вот носатое страшилище, что я пьяница, или избил кто, или и то и другое вместе.
Но идти было надо, я понимала, не ночевать же тут, ради всего святого. Я начала приближаться к самому главному — так сказать, стала брать быка за рога, и сочинять что-то про подарок, про приз, якобы в прошлый раз я о нем забыла рассказать, ой-ой, что же с ним теперь, он, наверное, разбился на кусочки, прости, прости за неуклюжесть, со мной давно уже не случалось ничего подобного. Такой оплошности на работе. И вот, причитая, я стала потихоньку пробираться в коридор, где Ирья наконец прервала мое нытье, пробормотав что-то вроде: «Ну, будет, будет тебе», достала пакет с полки для шляп и протянула его мне с каким-то очень загадочным видом, совершенно бесшумно, у меня в руках пакет тут же начал хрустеть и звенеть. Я сказала, что, похоже, подарок разбился и на днях я непременно занесу новый, их вообще много, этих призов, и на самом деле, может, это был не лучший из вариантов, подобран наспех, я бы, скорее, подарила каповые часы, еще одни вполне поместились бы там, на стене в кухне, но кто я такая, чтобы указывать сильным мира сего, какие должны быть подарки, я человек маленький, и, по крайней мере, в прошлый раз каповых часов в офисе я найти не смогла.
Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что болтаю лишнее, но мне никак не удавалось завершить свою речь, она все лилась. В конце концов Ирья прервала мое кудахтанье, положила руку мне на плечо и шепотом сказала:
— Эти часы нам достались от родителей мужа. Я эти часы терпеть не могу.
Мне стало одновременно и стыдно, и радостно от проявленного с ее стороны доверия. Да, собственно, больше ничего и не надо было, и я принялась натягивать на себя одежду. Под небольшим, низко висящим, роняющим стеклянные капли светильником в стиле модерн я облачилась в пальто и берет, снова став похожей на гриб, и пробралась к выходу. Уже взявшись за ручку входной двери, обернулась и поблагодарила от всего сердца, насколько сумела. Извини, хотелось добавить в конце, но отчего-то казалось, что нам обеим этот извинительный жанр уже наскучил.
