Вокруг одни враги | страница 54
Записку жене он оставил на пюпитре рояля и направил на нее свет маленькой лампочки. Украдкой я прочитал записку:
«Моя дорогая.
Если ты проснешься и удивишься, где я, то знай, что я уехал ненадолго с мистером Арчером. Если кто-нибудь подойдет к входной двери, не открывай.
И пожалуйста, не волнуйся.
Я тебя очень люблю, не сомневайся.
Скоро вернусь. Целую. X. (12.30 ночи)».
Глава 14
Я сам повел машину и предложил Лэнгстону поспать. Он утверждал, что не хочет, однако, когда мы выбрались на шоссе, он пригасил сигарету и задремал.
Шоссе, сделав петлю в глубь горного ущелья, ушло от океана, а затем снова вернулось к нему. Железная дорога шла между океаном и горами, и время от времени я видел отблеск ее рельсов.
Машин на шоссе было мало. В основном эта северная часть страны была пустынной местностью. На приокеанской полосе тьму рассекали лишь всполохи нефтяных вышек да огни бензоколонок. А вверх по склонам гор тянулись поля. В полях, словно каменные изваяния, замерли стада.
— Нет! — закричал Лэнгстон во сне.
— Проснитесь, Хэнк!
Он казался совершенно ошеломленным.
— Жуткий сон! Мы трое… — Он замолк на полуслове и уставился в проносящуюся мимо ночь.
— Кто трое?
— Моя жена, я и Дэйви. Отвратительный сон.
— Вы боитесь, что Дэйви может снова заявиться к вам домой? — спросил я, помолчав.
— Мне это приходило в голову, — признался он. — Но он никогда не сделает ничего с человеком, которого я люблю.
Он говорил, не поворачивая головы. Видимо, следовало оставить его дома, подумал я, но теперь жалеть было поздно. Если верить спидометру, от его дома я проехал уже более пятидесяти миль.
— Далеко еще, Хэнк?
— Точно не могу сказать. Когда увижу это место, я его узнаю. Вам надо будет сделать левый поворот и съехать на дорогу, покрытую гравием. Она пересекает железную дорогу. — Он напряженно вглядывался во тьму.
— Вы давно были там в последний раз?
— Года три назад. Помощник шерифа Флайшер возил меня туда.
— Зачем вас туда понесло?
— Я хотел точно представить себе, как все могло произойти. Люди в приюте рассказывали мне, что, когда Дэйви привели туда, он был в столбняке — не мог ни говорить, ни воспринимать, что говорят. Я пробовал у них узнать, в чем дело. Но Флайшер ничего им толком не рассказал.
— А с вами он поделился?
— Разве полицейские чем-нибудь делятся? И я могу понять полицейского, которому вовсе не хочется делиться добытыми им сведениями. Когда мы ездили с ним сюда, он сказал, что уже двадцать лет занимается этим делом.