Надо ли говорить, что несколько батарей даже легких орудий и одна-другая минометная рота, доставленные в тыл врага, способны ударить куда сильнее, чем целый артиллерийский полк на передовых позициях.
Напомню, что 45-миллиметровая противотанковая пушка весила шестьсот килограммов, миномет калибра 82 миллиметра – семьдесят килограммов, а противотанковое ружье – двадцать килограммов. Три десятка планеров могли доставить немалое количество тяжелого вооружения, расчеты и боезапас.
Ветер во вторую ночь операции был не такой сильный, что облегчало буксировку и приземление планеров. Но после выброски первой части десанта на правом берегу постоянно дежурили зенитные батареи, пехотные и охранные полки, была стянута бронетехника.
Заметить бесшумно опускающийся планер, да еще под управлением опытного пилота, – непросто. А темное осеннее небо, затянутое облаками, полностью ракетами не осветишь.
Звено грузовых планеров из двенадцати машин, отсоединившись от самолетов-буксировщиков, бесшумно скользило к земле. Место выбрали сравнительно ровное, однако ночная посадка редко обходится без жертв. Один из планеров, получивший повреждения от зенитного огня над линией фронта, заваливался на правое крыло и мог в любую минуту потерять устойчивость.
Это означало, что скольжение превратится в беспорядочное падение и планер А-7 рухнет на землю вместе с грузом и людьми. Трудно представить, что испытывали артиллеристы, сидевшие вокруг «сорокапятки», когда планер в очередной раз клевал, срываясь в падение.
И каждый раз пилот снова выводил бесшумную машину на безопасную глиссаду. В этом планере находился командир противотанкового дивизиона капитан Андрей Колесник. Он никому бы не признался, что первый раз в жизни испытывает такой страх.
Здесь ничего не зависело от него. Оставалось только надеяться на мастерство пилота и удачу. Рядом с капитаном лежал погибший артиллерист. Корпус планера был пробит во многих местах осколками. В отверстия со свистом врывался холодный воздух. Старший сержант, командир расчета, сидевший напротив, вцепился намертво в ствол пушки и тяжело дышал.
– Господи, когда все кончится? – шептал один из артиллеристов.
– Крепче держитесь! Земля…
Голос пилота был злой и веселый. Иногда так бравируют люди в момент наивысшей опасности. Колеса коснулись земли. Через несколько метров подскочили на бугре, и планер ударился брюхом о твердую поверхность. Шасси подломилось, раздался треск рвущегося полотна, хрустели, ломаясь, фанера и деревянные крепления.
