Он жил какое-то время со стриптизершей в съемной квартире, потом его арестовали, он прыгнул с пятого этажа прокуратуры, сломав все, что можно, выжил, сел в тюрьму.
В тюрьме стал мистиком, придумал учение, как лечить от всех болезней керосином. Вышел через три года.
Мечтая о Книге Гиннесса, он пил керосин ведрами и однажды, не рассчитав дозы дизтоплива, которое хотел сделать лекарством от СПИДа, умер.
Люди его забыли, только Сабрина, в очередной раз приезжая в Москву, всегда вспоминает его — такого прикольного, но очень странного русского.
Мой одноклассник Петляков был из неблагополучной семьи. Неблагополучными были его мама, уборщица в нашей школе, сам Петляков и его бабушка, ударница первых пятилеток.
У Петлякова имелось всего пять пальцев: два на одной руке и три на другой. Худой, плохо одетый инвалид в нашей образцово-показательной школе считался пятном на ее репутации.
Его мерзкое поведение состояло в том, что он плохо писал прописи, без выражения читал стихи и на физкультуре нечетко выполнял упражнение «Прыжок через козла».
Он мог не ходить на физкультуру, но желал быть как все, однако все не очень этого хотели.
Он мечтал быть барабанщиком, я учил его в пионерской комнате, и он выбивал дробь часами, но его выгнали: он не был пионером, в стране не нашлось красного куска тряпки для Петлякова, позорившего своим видом и поведением строй юных ленинцев.
В четырнадцать лет он понял, что со здоровой частью общества ему не по пути — он немного хромал и шел строем не в ногу.
Петляков сдался, нашел себе друзей в санатории, где два раза в год проходил освидетельствование на предмет своего родового увечья: а не выросли вдруг новые пальцы? Заодно он имел возможность там подкормиться.
В санатории его товарищи по несчастьям давно поняли, что их место за забором, подальше от глаз. Их вид омрачал светлый образ советского школьника, и их собрали вместе, чтобы никто никому не завидовал.
Петляков быстро научился пить, курить и даже попробовал вкус пионерского тела девочки, страдающей жестоким полиомиелитом.
С нового учебного года в нашем классе появился законченный негодяй Петляков.
Его титанические усилия быть как все в нормальной школе оказались тщетны, и он стал таким, каким его сделали добрые руки педколлектива.
Пару раз он попал в милицию за курение, а за плевок в физрука, осмеявшего его игру в настольный теннис, его исключили из школы, несмотря на слезы его матери, а также то обстоятельство, что она стирала белье директору школы.
