не шла против отца, но именно в этот единственный раз, в такой ситуации, было бы здорово, если бы она могла проявить немного женской — даже материнской — солидарности.
Но Никки хотела слишком многого.
— А какая хорошая новость? — спросил отец. Его тяжелый, квадратный подбородок был, как всегда, упрям, а взгляд так буравил, что она начинала чувствовать себя, как на углях. — Наверное, стоит услышать ее прежде, чем мы продолжим.
Никки покраснела от негодования. Это настолько типично для него — предположить, что ее беременность была плохой новостью, и вести себя так, словно она считала так же.
— Это хорошая новость, — едко заметила она, — да и вторая новость тоже хорошая, потому что мы со Спенсом женимся.
Тишина.
Еще немного тишины.
После чего — просто смертельная тишина.
Наконец Джереми Грант выпрямился во все свои метр восемьдесят пять и подошел к камину. Именно там он всегда стоял, когда говорил серьезно, — расставив ноги сантиметров на тридцать-сорок и сложив руки за спиной.
— Очевидно, — начал он и глянул на дочь с таким ледяным презрением, что ее пробил озноб, — у нас совершенно разное понимание, что такое хорошие и плохие новости. Поэтому, прежде чем обсудить вопрос, который ты только что подняла, ты бы сначала сообщила нам и плохие новости.
Никки беспомощно уставилась на него. Она полностью запуталась, что и чем он считает, и понимала одно: похоже, не было такой новости, которую бы он счел хорошей.
— Возможно, ты собираешься прервать беременность, — предположил он, — и хочешь, чтобы операцию оплатил я.
Никки со звоном поставила нелепую чайную чашку на блюдце и резко встала.
— Мне все равно, что ты там думаешь, — заявила она, — этот ребенок мой, и я его оставлю.
Отец не сводил с нее стальных глаз.
— Ты совершенно не представляешь себе, каково это — быть матерью, — резко напомнил он. — Ты сама еще почти ребенок, и если ты считаешь, что мы будем стоять в стороне и молча смотреть, как ты пускаешь все коту под хвост из-за какого-то жалкого подобия мужчины, с которым ты связалась…
— Вы даже не знакомы! — гневно перебила его Никки. — И прежде чем называть его…
— Я не собираюсь с тобой препираться! — закричал отец. — Ты не родишь этого ребенка и не выйдешь замуж за человека, чье происхождение столь же сомнительно, сколь и моральные качества…
— Да ты просто сноб! — выпалила Никки. — Только потому, что он вырос в южном районе Лондона и его отец не богат…
— По-моему, ты говорила, что отца у него вовсе нет? — теперь уже отец перебил ее.
