Только я выкрикнул последнее слово в тишину ночи, как почувствовал нечто, чего никогда в жизни не испытывал… Казалось, все мое тело пронизал огненный поток, и мне нестерпимо захотелось спать. Я прислонился дрожащим телом к дереву, чтобы не упасть. В то же мгновение все вокруг меня исчезло… Я не видел долины, тропинки, не видел звезд — только картину, как в кино, которая мне внезапно открылась. На картине была девушка из моего прихода в одежде медицинской сестры, и чей-то голос сказал мне: «Добейся того, чтобы эта девушка выучилась на медсестру».
Я знал эту девушку, знал, что она не могла пойти учиться на медсестру, потому что по местным законам ей было чуть больше лет, чем нужно. Тут же мне пришла в голову мысль: теперь ты точно в руках дьявола, который просто дурачит тебя. Но мне не было дано времени поразмышлять о дьяволе. Мне сразу показали вторую картину, произведшую на меня глубокое впечатление: я увидел эту девушку — уже окончившую курсы медсестер — в сопровождении двух других девушек из моего прихода, которые, правда, не были медсестрами. Все трое входили в дом, где в постели лежала больная женщина, мать пятерых детей. Я увидел, что медсестра занялась больной, потом приготовила для нее что-то диетическое и вообще сделала все, что входит в обязанности медсестры. Одна из двух других девушек сделала в доме уборку, помыла детей, причесала и одела их, приготовила еду для них и для их отца. Другая подоила в хлеву коров, задала корм свиньям и принялась за другие сельскохозяйственные работы.
Затем эта картина исчезла, и сразу появилась следующая, так что у меня даже не было времени подумать о двух предыдущих. Теперь я видел медсестру, вместе с врачом обходящую дома, где были больные. Я видел, что у них при себе были все необходимые приборы и инструменты для ухода за больными, которые они умело использовали, все то, что обычно имеется в наших городских больницах. Затем исчезла и эта картина, и появилась другая.
Я увидел группы по десять — двадцать мужчин, которые пахали, сеяли, косили и увозили урожай в амбары, но не на своих полях и не для своих амбаров, а на полях тех семей, где были больные. Я видел покос, где женщины и девушки ворошили сено, скошенное мужчинами, чтобы оно просохло. И тут голос сказал мне громко и отчетливо: «Все эти люди работают на семейства, которые из-за болезни не могут работать сами».
Тогда я мысленно спросил: «Но кто же платит за все это? Кто оплачивает визиты врача, работу медсестер, а также все медицинские приборы и инструменты?» Тут появилась последняя картина, которая дала мне ответы на все эти вопросы. Я увидел, как две школьницы, каждая со списком в руках, ходили от дома к дому, причем не только в моем приходе, но и в соседних приходах. Из этого я заключил, что другие приходы тоже присоединились к организации взаимопомощи. Одна из девочек со списком собирала взносы на оплату врача, и я ясно видел, что люди сдавали по 10 пфеннигов с человека в месяц. Другая девочка собирала с каждой семьи независимо от того, была она маленькая или большая, по 25 пфеннигов в месяц на оплату работы медсестер и аренду приборов и инструментов. Тут голос снова обратился ко мне: «А теперь возблагодари Господа, иди домой и поступай сообразно тому, что тебе было показано!»
