В дневниковых записях последующих месяцев Толстой утверждает: «... ни в чем так не вредит консерватизм, как в искусстве»; «в каждый данный момент оно должно быть — современное — искусство нашего времени» (стр. 81); «условие искусства — новизна» (стр. 148); «утонченность и сила искусства почти всегда диаметрально противуположны»; «идеал всякого искусства, к которому оно должно стремиться, это общедоступность...» (стр. 112).
Все эти и многие другие положения, воплощающие собственный богатейший опыт писателя, составляют несомненную прогрессивную сторону эстетических воззрений Толстого.
Исключительный интерес представляют высказывания Толстого о писательском проникновении во внутренний мир человека, о психологическом анализе и его истоках. «Главная цель искусства, — пишет Толстой, — ...высказать правду о душе человека, высказать такие тайны, которые нельзя высказать простым словом. От этого и искусство. Искусство есть микроскоп, который наводит художник на тайны своей души и показывает эти общие всем тайны людям» (стр. 94). Чтобы ощутить всю важность этого замечания, следует вспомнить, что еще Чернышевский, анализируя раннее творчество Толстого, отметил его гениальную способность проникать во внутренний мир человека, раскрывать «диалектику души». «Знание человеческого сердца, способность раскрывать перед нами его тайны, — писал Чернышевский, — ведь это первое слово в характеристике каждого из тех писателей, творения которых с удивлением перечитываются нами».>[24] Сравнение искусства с микроскопом, который художник наводит на «тайны своей души», чтобы раскрыть общие всем людям «тайны», созвучно утверждению Чернышевского: «Кто не изучил человека в самом себе, никогда не достигнет глубокого знания людей».>[25]
Глубоко прогрессивным является содержащееся в Дневниках Толстого суровое обличение буржуазного искусства, во многом сохранившее свою актуальность и до наших дней. Сознавая антинародную сущность «господской» культуры, ощущая непроходимую пропасть, которая лежит между интересами народных масс и буржуазным лжеискусством, Толстой обрушивается на него с беспощадной критикой. Он клеймит так называемое модернистское искусство, то есть декадентщину во всех ее видах и проявлениях. Он высмеивает и резко осуждает безидейную пошлость и формалистические выверты в «новейшей» поэзии, музыке и живописи. Он не устает порицать низкопоклонников, подхватывающих «сумасшедшие» извращения западной псевдокультуры и переносящих их на русскую почву.
