но роскошь трона должна только существовать въ Деспотіи, гдѣ Монархъ есть земной Богъ и гдѣ разстояніе между Самодержцемъ и народомъ надо сдѣлать какъ можно больше для того, чтобы могла существовать деспотія. Далѣе Екатерина задаетъ себѣ вопросы,
>201 касающіеся до доходовъ Го[сударств]а, между которыми замѣчателенъ слѣдующій: Какимъ образомъ сдѣлать, чтобы гражданамъ
>202 не тяжело было платить подати? Она разрѣшаетъ его такъ: Налоги должны быть разложены равномѣрно на всѣхъ гражданъ, и должны увеличиваться вмѣстѣ съ роскошью въ Г[осударств]ѣ. Замѣчая при этомъ, что ничего такъ не дѣлаетъ налоги тяжелыми для гражданъ, какъ монополіи. — Имущества Г[осударств]а она раздѣляетъ на мысленныя и дѣйствительныя, на естественныя и пріобрѣтенныя. — Дѣйствителъныя раздѣляются еще на движимыя и недвижимыя. — Эти же
>203 еще на имущества Государ[ства] и частныхъ лицъ. — Далѣе она раздѣляетъ все финансовое управленіе на политическое и экономическое. Предметомъ политическаго управленія есть знаніе
>204 о состояніи, о званіи и о упражненіи всѣхъ людей
>205 и пользы Г[осударств]а. Предметомъ же экономическаго управленія есть получение доходовъ, распредѣленіе расходов и отношенія между ними. — Вообще о Наказѣ Императрицы Екатерины можно сказать слѣдующее. — Въ немъ, какъ я уже прежде сказалъ, вездѣ мы находимъ два противоположныхъ начала — духъ революціонный, подъ вліяніемъ котораго находилась тогда вся Европа, и духъ деспотизма, отъ котораго тщеславіе ея заставляло ее не отказываться. Хотя она сознавала превосходство перваго, не менѣе того въ ее наказѣ преобладаетъ послѣдній. — Она республиканскія идеи, заимствованныя большей частью отъ
Montesquieu (какъ справедливо замѣчаетъ Мейеръ), употребляла какъ средство для оправданія деспотизма, но большей частью неудачно. — Отъ этаго-то въ ее наказѣ намъ часто встрѣчаются мысли, нуждающіяся въ доказательствахъ, безъ оныхъ, мысли республиканскія рядомъ съ мыслями самыми деспотическими и наконецъ часто выводы совершенно антилогическія. — При первомъ взглядѣ на этотъ наказъ мы узнаемъ, что это былъ плодъ
>206 ума женщины, которая, не смотря на свой великій умъ, на свои возвышенные чувства, на свою любовь къ истинѣ, не могла подавить своего мелочнаго тщеславія, которое помрачаетъ ея великія достоинства. — Вообще мы находимъ въ этомъ произведеніи болѣе мелочности, чѣмъ основательности, болѣе остроумія, чѣмъ разума, болѣе тщеславія, чѣмъ любви къ истинѣ, и наконецъ болѣе себялюбія, чѣмъ любви къ народу. Это послѣднее направленіе проявляется во всемъ наказѣ,
