ПСС. Том 46. Дневник, 1847-1854 гг. | страница 24

который,^>193 разсуждая о томъ, когда разрушается Республика, говорить, что это бываетъ тогда, когда имущества гражданъ перестаютъ быть имуществомъ всего народа, и каждый гражданинъ уже болѣе печется о своей собственности, чѣмъ о собственности всего Г[осударства]. Эту то мысль, говорю я, Екатерина взяла и приложила ее къ Монархіи. — Забывая, что въ Монархіяхъ причины, побуждающія гражданъ быть полезными Г[осударств]у, суть не общія, Г[осударствен]ныя, но частныя. — Ибо, не имѣя участія въ правленіи, граждане не имѣютъ тоже желанія быть ему полезными и еще болѣе жертвовать общему частнымъ.^>194 — Далѣе встрѣчается чудесное сравненіе управленія Г[осударствен]наго съ машиною. Именно, чѣмъ проще оно, тѣмъ оно лучше.^>195 —

Потомъ она говоритъ, что право прощать должно принадлежать Монарху, и что кого имянно прощать, опредѣлить этаго нельзя, а это опредѣляютъ самыя чувства монарха. По моему мнѣнію Jura reservata никогда не могутъ быть оправданы. Во первыхъ по тому, что они подаютъ надежду преступникамъ избѣгнуть наказанія, а во вторыхъ по тому, что^>196 это есть ничто иное, какъ способъ,^>197 изобрѣтенный Верховною властью,^>198 весьма остроумный дѣйствовать противъ законовъ по закону. — За симъ слѣдуетъ заключеніе весьма простое, въ которомъ она говоритъ, что умретъ съ горести, ежели сводъ законовъ, который она поручаетъ составить, не будетъ совершененъ, и ежели будетъ существовать народъ счастливѣе и славнѣе Русскаго. — Въ прибавленіи въ XXI главѣ говорится о Полиціи. Въ ней она весьма справедливо дѣлаетъ различiе между преступленіями и полицейскими проступками.^>199 Первые, говоритъ она, подлежать силѣ закона, вторые же — власти онаго; главная цѣль наказанія первыхъ есть та, чтобы избавить общество отъ преступника, главная же цѣль наказанія вторыхъ есть исправить преступника и сохранить для общества хорошаго Гражданина. —

XXII и послѣдняя глава Наказа Екатерины есть одно изъ лучшихъ мѣстъ всего наказа. — Въ этой главѣ говорится о доходахъ и расходахъ Государственныхъ. — Она начинается такъ: Каждый человѣкъ долженъ себѣ сказать «есмь человѣкъ и ничего человѣческаго не признаю себѣ чуждымъ», — или такъ 1) человѣкъ никогда, никогда не долженъ забывать другаго человѣка; 2) все, что ни дѣлается на свѣтѣ, дѣлается для человѣка — человѣкомъ же. — Изъ этаго выводитъ Екатерина понятіе о томъ, что, во первыхъ, ежели каждый человѣкъ имѣет свои нужды, то какъ велики должны быть нужды Г[осударств]а. И что не только роптать противъ правительства, которое беретъ на себя обязанность исправлять всѣ общія нужды народа, но, напротивъ, благодарить его слѣдуетъ каждому гражданину. Въ числѣ расходовъ Г[осударств]а, Екатерина ставить роскошь трона Императорскаго. — Хотя въ самомъ дѣлѣ можно положить обязанностью гражданъ въ Монархическомъ правленіи поддержаніе трона,