— Я тебе отвечу, перефразируя Черчилля, давшего отпор вам, фуриям-феминисткам: «Я-то завтра протрезвею, то бишь из политики уйду, а вот у тебя как были ноги кривые, так и останутся!»
Политик размахивал рукой с поднятым пальцем, будто на трибуне. Впрочем, голоса он предусмотрительно не повышал.
— Хамло, мы на брудершафт не пили! — вспыхнула Журналистка, отодвигаясь от раскрасневшегося Главы фракции.
— Упаси Бог! — отвернулся он от звезды эфира и даже попытался перелезть через апатичного фотокорреспондента журнала «Все звезды», которого потрясывало в преддверии надвигающейся ломки.
— Слушайте, у меня гениальная идея! — вскочил вдруг Весел, дожевывая канапешку из рокфора с виноградом. Щеки его раскраснелись, а глаза поблескивали разудалым огнем. И Первого, и Второго, принявших на голодный желудок по стаканчику спиртного, развозило на глазах.
«Чужаки» с напряжением стали переглядываться и даже поднялись, чтобы прекратить никчемное пиршество.
— Где мешок с мобильниками?! Там было несколько планшетов! Мы же можем посмотреть о себе, родимых, в новостях на приличном экране, а не на этих лилипутских айфонах! — Весел хлопнул по плечу Петруччо.
— Ты — красавчик! — захихикал тот. Настроение у него значительно улучшилось. Он заглотил пятнадцать тарталеток с мясным салатом, который всю жизнь был для его семьи олицетворением БОГАТОГО праздника.
— Ребята, дружба-жвачка, все о’кей! — поднял руки в приветственном жесте Первый и направился к двери.
— Нужно сказать Пал-Палу, — шепнул чернявый «чужак» голубоглазому.
— Сами справимся! — цыкнул тот на него. — Я тоже хочу посмотреть, что там про нас треплют по Ти Ви.
— Весь мир, Эд, весь мир говорит о нас! — сжав кулак, потряс им в упоении чернявый.
— Я принесу мешок! Он около лестницы валяется, — бросил миролюбиво голубоглазый Эд и вышел из зала.
— А че, контакт возможен, — хмыкнул Петруччо и, налив полный стаканчик виски, подошел к «чужаку».
— От всей русской души с извинениями за резкость. Твоему дружку-красавцу досталось от меня за дело, но ты — нормальный мужик. Петр! — представился и протянул стакан американцу Второй, покачиваясь и жмурясь.
— Стив… Степан, — взял с улыбкой стаканчик чернявый и тут же опрокинул его в себя.
— От это по-нашему! — хлопнул в ладоши Петруччо. — Иди, пожри, пока осталось!
— Можно, — смущенно сказал Стив, подошел к месту «пикника» и с видимым наслаждением накинулся на еду. Весел с блаженной улыбкой взирал на него, прикуривая сигарету. Вот тут и настал подходящий момент для Экономиста, который крикнул с интонацией случайного прохожего:
