Он вздрогнул, услышав за спиной женский голос:
— Вы кого-то ищете?
Ратлидж развернулся и машинально снял шляпу. Хэмиш, реагируя на его удивление, вдруг насторожился и встрепенулся. Перед Ратлиджем стояла высокая и полная молодая женщина во всем черном, на вид ей можно было дать около двадцати пяти лет. Она держала за руку девочку лет шести-семи.
— Я приехал посмотреть на паб. Слышал, что его, возможно, скоро продадут.
— Сейчас еще рано судить! — Его собеседница покачала головой и зашагала к соседнему дому, возле которого Ратлидж оставил машину. Значит, соседка…
— Насколько мне известно, владелицу скоро будут судить…
— Да, — деревянным голосом ответила женщина в черном.
Неожиданно Ратлидж спросил:
— Вы не знаете, как фамилия ее адвоката? Возможно, мне придется с ним потолковать.
— Фамилия его Армстронг, но он живет не здесь, не в Данкаррике. По-моему, он приезжает из Джедборо.
Ратлидж улыбнулся девочке. Та робко улыбнулась в ответ. Может быть, она играла с мальчиком, который жил при постоялом дворе? Он не мог спрашивать ее при матери. И, как будто прочитав его мысли, девочка вдруг звонко произнесла:
— Раньше мы часто играли с мальчиком из «Разбойников». Но он уехал. Я по нему скучаю.
— Тише! Тебе запретили вспоминать о нем! — воскликнула мать, и девочка зарылась лицом в ее юбку, покраснев от стыда, как будто совершила страшный грех.
Женщина открыла дверь и вошла в дом, захлопнув дверь перед самым носом Ратлиджа. Отсекая и самого Ратлиджа, и его вопросы. Она не желала сплетничать… заниматься домыслами… или защищать.
Ночевать Ратлидж поехал к Тревору. Ему не хотелось снимать номер в «Баллантайне» и поселяться в Данкаррике до знакомства и беседы с инспектором Оливером. Он поступал тактично, такие мелкие проявления любезности часто помогают делу. За время долгой поездки он успел подумать. Вечером, за ужином, он рассказал крестному, как провел день.
Тревор улыбнулся:
— Полицейский всегда остается полицейским!
Ратлидж широко улыбнулся в ответ:
— Проклятая человеческая натура! Любопытство — извечный грех человека.
— Ну да, с самого Эдема, — согласился Тревор. — Еву всегда обвиняют в том, что она предложила Адаму яблоко, но, по-моему, Адам просто искал предлога попробовать его на вкус. Через день-другой он бы сам сорвал его… Ну а в том, что ты рассказал, я нахожу кое-что любопытное, — продолжал он. — Дело в том, что я знаю начальника тамошней полиции. Главный констебль Робсон — человек неплохой. И прокурор-фискал тоже, если верить его репутации. Не представляю, чтобы Робсон мог упрятать молодую женщину за решетку по ложному обвинению, если против нее нет серьезных улик. Я знаю, что правовая система Шотландии отличается от английской — у нас, например, нет коронерского дознания. Прокурор и главный констебль вместе с сотрудниками полиции, которые вели следствие, обсуждают все улики и решают, передавать дело в суд или нет. Их решение не основано на вердикте присяжных коронерского суда, они могут быть настроены как за, так и против подозреваемого. И часто исход дела решается на нескольких уровнях — например, не лучше ли будет для всех заинтересованных сторон, если решать судьбу обвиняемой будут присяжные. Иен, ты об этом не задумывался?
