Говоря все это, Мешади-Рагим наполнил и взвесил мешок яблок, затем мешок фисташек, отвесил сыру, каштанов, в два больших мешка насыпал и взвесил рис.
- Ты что, Мешади-Рагим, - остановил я его, когда он потянулся за новым бумажным мешком. - Ты шутишь или в самом деле готовишь все это для меня?
Друг мой снова посмотрел на меня в упор.
- Дядя Молла, заклинаю тебя нашей дружбой, если дома
у тебя сахару достаточно, то пусть, но если нет - возьми фунтов десять этого ярмарочного сахара. Положу две пачки, каждая по пять фунтов, две пачки составят как раз десять фунтов...
Все эти вещи Мешади-Рагим сложил в корзину, позвал с улицы носильщика, отдал ему из своего кармана десять копе-ек и сказал:
- Али-Гусейн, отнеси эту корзину к дяде Молле, выло-жи товар и принеси корзину обратно. Я был поражен.
- Что ты делаешь, Мешади-Рагим?.. - взмолился я. - Я не могу понять, что это все значит...
Конечно, я мог бы оставить все эти вещи в лавке и уйти, но я не сделал этого и только потому, что Мешади-Рагим уж очень просил, уж очень настаивал и мне просто стало жаль человека.
Взвалив корзину себе на спину, носильщик выжидающе взглянул на меня, как бы предлагая пойти вперед, а мне хоте-лось, чтобы он пошел без меня, но тут оказалось, что этот зло-дей не знает моего адреса. Делать было нечего.
Когда мы приближались к моему дому, нам повстречалась соседка, русская женщина. Увидев шагавшего за мной, согнув-шегося под тяжестью носильщика, она с улыбкой проговорила: "здрасьте" и прошла мимо.
Что она могла подумать? Либо то, что у кого-нибудь из членов нашей семьи именины, либо же то, что я живу на ши-рокую ногу. А между тем, оба эти предположения были невер-ны и далеко не соответствовали действительности.
Уже у самого дома заговорил и носильщик:
- Дай бог тебе здоровья, дядя Молла, хороших вещей на-купил. Наверно, гостей ждешь!..
Тут мне стало очень стыдно перед носильщиком. Стыдно стало потому, что в эту минуту и в этом положении я, старый азербайджанский литератор, уподобился какому-то чрево-угоднику мешади.
Впоследствии я послал Мешади-Рагиму часть денег. Остальную же часть своего долга я покрыл совсем недавно.
1925
