1. Географическое положение государства, его открытость морям, возможность морских коммуникаций с другими странами. Протяженность сухопутных границ, способность контролировать стратегически важные регионы. Способность угрожать своим флотом территории противника.
2. «Физическая конфигурация» государства, т. е. конфигурация морских побережий и количество портов, на них расположенных. От этого зависит процветание торговли и стратегическая защищенность.
3. Протяженность территории. Она равна протяженности береговой линии.
4. Статистическое количество населения. Оно важно для оценки способности Государства строить корабли и их обслуживать.
5. Национальный характер. Способность народа к занятию торговлей, так как могущество основывается на мирной и широкой торговле.
6. Политический характер правления. От этого зависит переориентация лучших природных и человеческих ресурсов на созидание мощной морской силы[26].
Для Мэхэна образцом Морской Силы был древний Карфаген, а ближе к нам исторически – Англия XVII и XVIII веков. Понятие «Морская Сила» основывается для него на свободе «морской торговли», а военно-морской флот служит лишь гарантом обеспечения этой торговли. А. Мэхэн и дети еще дальше, считая Морскую Силу особым типом цивилизации (предвосхищая идеи К. Шмитта[27]) – наилучшим и наиболее эффективным, а потому предназначенным к мировому господству.
А. Мэхэн объяснял победу Великобритании над наполеоновской Францией ее островным положением и широкой сетью внутренних баз на острове, что позволяло контролировать ключевые морские коридоры в Европу, Азию, Африку.
Основные параметры морской силы государства, по Мэхэну, таковы:
SP = N + MM + NB,
где: SP (Sea Power) – морская мощь; N – военный флот; MM – торговый флот; NB – военно-морские базы (обеспечение контроля над ключевыми отдаленными морскими базами).
Как видим, военно-стратегическая концепция морской мощи перерастает в геополитическую теорию. То же самое происходит с концепцией военной стратегии господства на море. С точки зрения А. Мэхэна, морская сила государства должна не только в полной мере проявиться у морской державы в ходе войны, но и оказывать влияние на ход и исход всей военной кампании. Для этого следует добиться подавляющего превосходства флота и решить судьбу войны в генеральном морском сражении.
Нужно сказать, что эта стратегическая концепция не оправдалась ни входе Первой, ни в ходе Второй мировых войн, ни при локальных морских конфликтах: ни одной державе или коалиции не удалось путем превосходства в морской силе и выигранного генерального морского сражения решить исход войны в свою пользу.
