Хвост самолета накрывает пятнышки.
— Показался остров! — крикнул командир. — Приготовиться к бомбометанию.
Ребята насторожились. Бомбометание? Они не сводили глаз с бортмеханика. А тот молниеносно обвязал бечевкой какой-то плотный серый тючок и встал у дверцы люка.
Прямо по курсу ребята тоже увидели остров: пятачок суши словно поднялся из моря на рыжих скалах. Посреди пятачка — домик-коробок с антенной на крыше. У железной бочки на берегу суетятся пять темных фигурок.
Торопов открыл дверь и швырнул тючок вниз. Кувыркаясь, он полетел прямо на бочку. Сейчас взрыв… Но тючок ударился о землю возле бочки, подпрыгнул, и к нему бросились темные фигурки. Внизу снова забелели льды.
— Все снял! — Эдька, самодовольно улыбаясь, перезаряжал «Ладу».
— Когда тючок разорвут, радости будет на весь остров, — сказал Торопов.
— А что там, в тючке?
— Почта. Письма, газеты, журналы. С месяц, наверное, не получали их полярники.
Так вот, значит, как здесь доставляют письма и газеты! Никаких почтальонов, а прилетает самолет и прямо вам на голову сбрасывает почту.
Миша заглянул в иллюминатор.
— Мыс Шелагский!
Слева ползли угрюмые черные скалы. Видно было только узловатое подножье мыса, верхушка ушла в туман и облака.
— Хватит кататься, — улыбнулся Торопов. — Мы дома.
Самолет тянул на посадку. Василек не успел даже побледнеть — так быстро она произошла. Перед самой землей мелькнули у фюзеляжа одна за другой три чайки. Одна чуть не попала под винт.
— Отчаянные!
Татакнул напоследок мотор, и вскоре дверь распахнулась. Над взлетной полосой висела тягучая туманная тишина. Пилоты устало надевали кожаные регланы, капитан Елисеев собирал карты.
— Штурман, справку, — негромко сказал Цуцаев.
— Полет длился десять часов двадцать пять минут, а пролетели мы за это время три тысячи триста километров!
— Добро.
Вслед за Ксанычем ребята спустились по трапу и оглянулись на самолет. В сумеречном свете стальная птица, выкрашенная светящейся алой краской, казалась раскаленной. Можно было подумать, что туман охлаждал ее большое натруженное тело, но ребята знали: самолет в полете не нагревается.
— Вон там, на развилке, наверное, вы и разминулись со своими хлопчиками, — сказал звеньевой Якименко.
Гусятников кивнул.
— Да, помнится, мимо промелькнул голубой бензовоз.
— А как же вы не заметили их в кабинке?
— Вьюжило сильно… Еле дорогу видел.
Они сидели в жарко натопленной избушке старателей. Дрововоз медленно оттаивал. Плотно поев, он сонно мигал глазками и только переводил их с одного говорившего на другого, ничего не понимая. Лейтенант Гусятников представился работником райкома комсомола, которому поручили разыскать ребят. Старатели отдыхали. Бульдозеры не скребли ножами замерзший грунт. Все с интересом прислушивались к разговору.
