Вечерами зеки по трубам устраивали концерты. Пели песни, читали стихи, рассказывали анекдоты.
Когда и это надоедало, парни принимались долбить отверстие в стене около трубы в соседнюю камеру. Им хотелось поговорить с соседями без всякого тюремного телефона. Продолбив стену приблизительно на полметра — насколько хватало стальной пластины, оторванной от кровати, — они остановились. Дальше долбить нечем.
Тогда решили той же пластиной отогнуть жалюзи, чтобы видеть тюремный двор и пускать коня. Конь на жаргоне обозначал вот что. В окно сквозь решетку и жалюзи пропускали веревку и опускали ее. Камера, что была внизу, эту веревку принимала. Тоже через окно. Привязывали к веревке курево и поднимали вверх. Так камере с камерой можно было делиться куревом и едой.
К малолеткам заглянул старший воспитатель, майор Замараев. Обвел всех смеющимся взглядом. Ребята поздоровались. Замараев — в черном овчинном полушубке, валенках, в форменной шапке с кокардой. Лицо от мороза раскраснелось.
— Так, значит, новичок, — сказал он, разглядывая Колю. — Как фамилия?
— Петров.
— По какой статье?
— По сто сорок четвертой.
— Откуда к нам?
— Из Заводоуковского района.
Майор, посмеиваясь, скользнул взглядом по камере, будто чего-то выискивая.
— Кто сегодня дневальный?
— Я, — ответил Коля.
— Пол мыл?
— Мыл.
— А почему он грязный?
Коля промолчал.
— На столе пепел, на полу окурок. — Майор показал пальцем на чинарик.
Окурок бросили на пол после того, как Коля помыл пол.
— Один рябчик, — и майор поднял палец вверх.
Коля смотрел на старшего воспитателя.
— Не знаешь, что такое рябчик?
— Нет.
— Это значит — еще раз дневальным, вне очереди. Теперь ясно?
— Ясно.
— Прописку сделали?
Коля молчал. Ребята заулыбались.
— Сделали, товарищ майор, — ответил цыган.
— Кырочки получил?
— Получил, — теперь ответил Коля.
— Какую кличку дали?
— Камбала, — ответил Миша.
Майор улыбнулся.
— Вопросы есть? — Только теперь воспитатель стал серьезным.
— Нет, — ответили ребята.
Майор ушел.
— Вот так, Камбала, от Рябчика рябчик получил. Для начала неплохо. Завтра будешь опять дневальным, — сказал Миша.
Оказывается, у старшего воспитателя кличка Рябчик.
Камеру повели к Куму. Так в тюрьмах и зонах зовут оперуполномоченных. Коля лихорадочно соображал, спускаясь по витой лестнице, какой выкинуть у Кума номер. Решил рассмешить ребят и шутовской ролью поднять себя.
Кабинет Кума в одноэтажном здании, рядом — комнаты для допросов. В одну ребят и закрыли. В ней — стол, и с противоположных сторон от него к полу прибито по табурету. Один для следователя, другой — для заключенного…
