Пробудился от холода. Ирина, похрапывая, спала с устремленными к потолку пятками, и одеяло колыхалось на ее загорелых ступнях. По очереди опустил ей ноги, она прекратила храпеть; и только начал засыпать, вновь устремила к потолку пятки и подняла одеяло…
Всю ночь опускал Иринины ноги. Видно, это была ее любимая поза.
Утром женщины, встав, закурили и, вспоминая вчерашнюю оргию, от души смеялись. Им так хотелось опохмелиться! Ирина вызвалась достать водку.
Скоро она вернулась с бутылкой, победно протянув ее Ольге. Выпивая, стали свои проблемы обсуждать, совсем на меня внимания не обращая. Я с утра в здравии пребывал и с удовольствием женские похождения слушал, ума набирался. Они нигде не работали и жили на счет мужчин, своим телом торгуя. Ольга была замужем, но муж в тюрьме сидел и часто письма слал, в любви признаваясь. У нее полно поклонников, ее по Москве разыскивали, а она у меня пропадала.
У женщин блестели глаза, и они, довольные, часто потягивались, изредка на меня поглядывая, и улыбались.
— Ты за последнее время растолстела, а все на жизнь жалуешься, — проворковала Оля.
— Да уж, растолстела… Я в норме. Вот тогда, после родов, расплылась так расплылась. Почти девяносто килограммов весила, — Ирина затянулась, выпустила дым и засмеялась.
— Ты чего? — спросила Ольга.
— А-а, случай вспомнила. Когда вышла из декретного отпуска, корова коровой, как-то со второй смены шла. А за мной парень увязался, щупленький такой. Заливает. Ступили в темноту, он приподнял меня и потащил в кусты. А там канава. Он не заметил и вместе со мной в канаву… И сломал ногу. Стонет. Вытащила его, взяла на руки и понесла к остановке.
Они загоготали.
— И со мной подобный случай был, — стала теперь Оля рассказывать. — Тоже со второй смены шла. Два парня схватили меня за руки — и в посадку… Сильно не сопротивлялась… Мне особенно второй понравился… Потом долго еще — на работу ли шла, с работы ли — все его в толпе выглядывала… Мне так хотелось, чтоб он меня каждую ночь насиловал…
Девки опять засмеялись, а я пошутковал:
— А вот второй был я!
Ольга, стрельнув на меня глазами, парировала:
— Если б это был ты, я б тебя не отпустила!
Закурив, продолжала:
— Когда была девушкой, за мной так один ухаживал! Он мне нравился. Целовались… Упрашивал, а я стеснялась… — Ольга помолчала. — Как людей портит жизнь! Тогда одному, почти любимому, стеснялась дать, а теперь двоим-троим по пьянке отдаюсь…
Через день да каждый день Олечка с Ириной бывают у меня, иногда до беспамятства напиваясь. Они так ладно делят меня между собой, и, если нахожусь в здравии, от такого бардака теряю рассудок.
