Но возможность — не важно насколько отдаленная — нападения на их родину пробудила глубоко лежащие тревоги, которые таятся в душе каждого хадатанина.
Ну, во всяком случае, большинства хадатан, так как его начальник штаба командир пики Модер—Та выглядит удивительно беззаботным, — позиция, которую Позин—Ка должен принимать в расчет, если не хочет оказаться в конфликте с наставником Модер—Та великим маршалом Пем—Да, который не только разработал стратегию, в которой усомнился Позин—Ка, но и является его прямым начальником. Военный командующий направил свое внимание на Болдуина.
— А как насчет вас, полковник? Норвуд говорит, о мы в состоянии войны. Я согласен. Но вы не пытались сбежать. Почему?
Болдуину хотелось заискивающе улыбнуться, но он подавил это желание. Улыбка ничего не значит для хадатан и только собьет их с толку.
— Я считаю себя другом хадатанской расы и не имею никакого желания бежать от их гостеприимства.
Позин—Ка погладил пальцами драгоценный камень, символизирующий его положение.
— Полковник Норвуд считает, что люди предпримут немедленную контратаку. Каково ваше мнение?
Болдуин откашлялся. Он почувствовал пот на лбу, но не стал вытирать. Какого черта нужно этому Позин—Ка? Хадатане отлично знают, что думает Болдуин. Так для чего этот спектакль? Ясно, что военный командующий хочет таким способом поставить оба мнения перед своим штабом, не говоря о собственной позиции. Но зачем?
Минутку… Норвуд высказала мнение прямо противоположное его собственному. Так вот оно что! У Позин—Ка или у кого–то в его штабе завелись сомнения. У кого? У Модер—Та? Чертовски маловероятно. Модер—Та — фанатик. Нет, должно быть, у самого Позин—Ка, а это представляет реальную угрозу планам Болдуина. Ему необходимо устранить подобные сомнения и убедить командира инопланетян поторопиться с атакой. Болдуин тщательно подбирал слова.
— Наши военные тратят большую часть времени на взаимные препирательства. А учитывая еще плохое руководство и сумасшедшего императора, нет сомнений в том, как отреагируют мои собратья–люди. Они стянут войска к центру империи, тем самым оставив незащищенными краевые миры, и сконцентрируют свои силы для решающей, по их мнению, битвы.
Болдуин сделал паузу, чтобы оглядеться. Он еще не изучил все нюансы хадатанского языка жестов и мимики, но увидел признаки одобрения. Воодушевленный, он продолжил свою речь:
— Преодолев без труда чисто символическое сопротивление и имея еще достаточно времени на подготовку, хадатанский флот уничтожит человеческий и обратит людей в рабство.
