Зоя грустно вздохнула и нервным движением поправила съехавшие на сторону яркие бусы.
— Значит, вы и в самом деле видели картину с таким странным названием — «Фаршированные баклажаны»? И что же — она вас впечатлила? — спросила я.
— Ещё бы! — удивлённо откликнулась Зоя. — А разве вас, Люба, эта картина не впечатляет?
— Меня? — удивлённо переспросила я. Вот не предполагала, что такая картина и в самом деле существует! Я была уверена, что Зоя сама придумала шедевр с таким дурацким названием, но теперь, смотря в ясные глаза гостьи, мне стало стыдно за своё невежество.
— Неужели вы совсем не помните эту картину?! — воскликнула поражённая до глубины души Зоя. — Хотя… почему, собственно, вы должны её помнить?.. К тому же картина находится во Франции, в Лувре…
Моя гостья на глазах опечалилась, поникла и теперь напоминала мне грустного-прегрустного ослика Иа из мультфильма о Винни-Пухе, в тот самый момент, когда ослику подарили верёвочку с лопнувшим шариком.
— А вы, Зоя, почему эту картину так хорошо запомнили? — спросила я.
— Видите ли, Люба, я когда-то была замужем за французом. Мы прожили вместе пять лет, а потом он… в общем… мы расстались.
Я от души пожалела о том, что начала расспрашивать её про злосчастную картину.
— Мой Франсуа обожал живопись и особенно натюрморты, — теребя свои жёлтые бусы, продолжила Зоя. — Ну и вот… мы с ним часто ходили в Лувр. Он всегда очень интересно рассказывал о картинах, а эта — «Фаршированные баклажаны», пожалуй, была одна из его самых любимых.
— Он был художником, ваш Франсуа?
— Нет, бухгалтером.
Я пожала плечами и подумала: «Запутанная история!» Возможно, в моём взгляде проскользнула тень сомнения.
— Вы мне не верите? — печально спросила Зоя.
— Верю! — возразила я. — Спасибо за рассказ про… фаршированные баклажаны. Я обязательно отдам его нашему спонсору Музе Андреевне. Думаю, он её тоже заинтересует.
— Хорошо бы этот рассказ Катерине показать! Она же его ещё не видела, — неожиданно забеспокоилась Зоя.
— Об этом можете не беспокоиться! — заверила я. — В ближайшее время я созвонюсь с Катериной и покажу ей это… произведение. Хорошо?
— Да, пожалуйста! — обрадовалась Зоя. — А то мне сейчас ни минутки не выкроить!.. Можно, конечно, переслать рассказ по электронной почте, но мне кажется, что это снизит эффект.
Я подумала про себя: «Вряд ли что-нибудь сможет снизить эффект такого произведения. Вряд ли!» И вдруг нежданная радость пронзила меня: ведь, если я не ошибаюсь, то этот конкурсный «шедевр» — последний! Что ж, не зря же говорится: от печали до радости — один шаг. Иными словами: тьма сгущается перед рассветом. Да, если рассвет и в самом деле близок, то это хорошо… А вдруг всё наоборот, вдруг солнце не покажется уже никогда?!
