— Голубцы! — не подумав, ляпнула я и тут же спохватилась: — Нет, нет, Ольга, не надо! У меня и у самой дома полным-полно голубцов!
На самом деле, у меня в холодильнике было только немного колбасы, три яйца и вчерашний суп.
— Но я к вам приеду, Ольга. С удовольствием.
Я записала адрес. Ольга живёт на Чернышевской. Кстати, я давно не была в этом районе, а он такой красивый!
И что же вы думаете? Разумеется, Ольга приготовила к моему приходу несколько удивительно вкусных голубцов. Таких вкусных, что отказаться не было никаких сил.
У Ольги компактная трёхкомнатная квартира, — очень уютная, с обоями тёплых цветов, с удобной, расставленной со вкусом мебелью… Всё в её доме смотрелось упорядоченно, гармонично. С Ольгой удивительно легко. Она счастливая мать и хорошая хозяйка, у неё четверо взрослых детей: две дочери и два сына. Одна дочь замужем, живёт в Италии, другая — студентка, ещё не покинула родителей. Сыновья её — инженер и студент, а муж — директор крупного предприятия. Ольга отменно готовит и хорошо шьёт. Она благополучна и, кажется, совершенно счастлива. К моему приходу Ольга надела сшитое ей самой сатиновое платье, бежевое в цветочек. Я и не сомневалось, что спортивный стиль ей шёл гораздо меньше, чем классический, женственный.
Жизнь её удалась. Однако мне показалось, что какое-то «почти» в жизни Ольги всё-таки присутствует: иногда во время нашего разговора глаза её вдруг затуманивались, а мысль куда-то улетала.
Ольга показала мне свой рассказ. Назывался он лаконично: «Семьянин».
В бесхитростном этом рассказе мой кот оказался исключительно примерным мужем и заботливым отцом. Вся жизнь трудолюбивого самоотверженного кота была посвящена жене — кошке Матильде и котятам, которых насчитывалось что-то около восьми штук. День и ночь в поте лица, отказывая себе во сне и отдыхе, Андерсен добывал пропитание для своего многочисленного семейства. Правда, случались в его жизни и просветы, то есть часы отдыха. Тогда вся семья Андерсена рассаживалась у камина, (они проживали на небольшой вилле в Ольгино), и Матильда с Андерсеном рассказывали детям сказки своего детства. Ребята-котята слушали родителей и время от времени плакали от умиления и восторга. Вот такую идиллию сочинила Ольга, — у меня просто не было слов, чтобы как-то оценить её труд!
Правда, мне почему-то совсем не хотелось ни плакать, ни смеяться. Этот романтический «шедевр» чем-то напоминал сказку, но я не думаю, чтобы нормальный читатель смог её понять и одобрить. «Ладно! — подумала я. — В конце концов, такого приторно-положительного и одномерного Андерсена ещё ни у кого из конкурсантов не было — и, надеюсь, больше не будет!»
