— Все очень странно, — в задумчивости сказал князь. — И мне еще больше захотелось заглянуть в этот дом.
— А что вы́ думаете об этом, папаша Моген? — спросил рыбака Морис, зная, что старик никогда не соврет.
— Похоже, что кабачок внизу служит местом сборищ для всяких подонков, а замок — притоном для богатых бездельников.
— Они могут быть сообщниками.
— Похоже, гнездо бандитов. Особенно судя по тому, что произошло в последние двое суток!
Разговор прервался, вошла запыхавшаяся от работы мамаша Моген и сказала:
— Сударь, мне кажется, что опасности от утопления больше нет, дамочка пришла в себя, но принялась бредить и ведет себя как сумасшедшая. Посмотрите, у нее такой вид, что страшно делается…
Действительно, лицо больной временами сильно краснело и рот сводило судорогой, она размахивала руками, прекрасные голубые глаза темнели, и порой расширялись как от ужаса, взгляд блуждал, с полураскрытых губ слетали нечленораздельные звуки.
Князь тихонько взял ее руку и, почувствовав, какая она горячая, сказал другу:
— Нельзя оставлять ее здесь, она очень сильно больна.
— Что же делать? — спросил Морис.
— Перевезти ко мне, где ее будут лечить лучшие доктора Парижа.
— А как мы это сделаем?
— Сейчас увидишь. Папаша Моген, где ближайшая телеграфная станция?
— В Эрбле.
— Вы можете туда сходить?
— Побегу со всех ног.
— Дайте мне, пожалуйста, бумагу, перо и чернила.
— У нас это есть, как у городских.
Князь быстро набросал:
«Владиславу, дом Березова, авеню Ош, Париж. Запряги в ландо Баяра и Мазепу, поезжай как можно скорее по авеню Гранд-Арме, через перекресток Курбвуа, дальше Безон, Лафретти. Прибыв в Валь, спроси дом рыбака Могена. Привези для меня сменную одежду. Торопись. Жду.
Князь Березов».
— Мы точно по этому пути ехали с тобой утром? — спросил он Мориса.
— Точно. Но почему ты не велишь прислать экипаж с тем кучером, который привез нас сюда? Он же знает дорогу.
— Друг мой, тот малый — парижанин, болтун и любопытный. Он захочет все высмотреть и разузнать, а Владислав — мужик… Мой верный и преданный раб и, если я прикажу, будет глух и нем, он человек долга, а кроме того, он меня любит, что для слуги редко.
— Прекрасно! Случившееся требует соблюдения тайны и в отношении супругов Моген.
Прошло четыре часа тревожного ожидания, состояние Жермены все ухудшалось. Князь и Морис не отходили от нее в надежде, что она проронит хоть какое-нибудь разборчивое слово, по какому можно узнать хотя бы ее имя и где ее дом.
