Он осушил стакан, наполнил вновь и посмотрел на меня. Выражение лица изменилось – шутки в сторону. Передо мной сидел не клоун, а хитрый, опасный и беспощадный враг.
– Гарри, мне известно, что вам с инспектором Дейли не удалось закончить недавний разговор.
Я пожал плечами.
– Мы все разумные люди, Гарри, не сомневаюсь.
Я разглядывал виски в своём стакане.
– К счастью, разумные. Ибо подумай, что ждёт безрассудного человека, оказавшегося на твоём месте. – Дада умолк, с бульканьем пополоскал горло глотком виски и смахнул мелкие капли пота, сыпью усеявшие нос и подбородок. – Что, если придётся смотреть на казнь членов команды? Здесь для таких целей используют рукояти мотыг. Это тяжёлое зрелище, а инспектор Дейли уверяет, что у тебя с ними товарищеские отношения.
Сидевшие рядом Чабби и Анджело беспокойно заёрзали.
– Безрассудный человек может лишиться лодки – её отгонят в Зинбалла-Бей, а там официально конфискуют. Мне своими руками придётся это сделать. – Для пущей убедительности он вытянул вперёд руки, которые пришлись бы впору самцу гориллы. – Наконец, безрассудный человек может оказаться в зинбалльской тюрьме, а это, как ты знаешь, политическая тюрьма строжайшего режима.
Все на побережье были наслышаны о тюрьме в Зинбалле. Выйти из неё можно либо покойником, либо безнадёжно искалеченным физически и духовно. «Львиная клетка» – так прозвали её заключённые.
– Сулейман Дада, вы имеете дело с человеком, рассудительным от природы, – заверил я, и он снова рассмеялся.
– Так я и думал. Рассудительных за милю узнаёшь. – Он посерьёзнел. – Если поторопимся уйти отсюда до начала отлива, из прибрежного протока выйдем ещё до полуночи.
– Это можно, – согласился я.
– Покажешь интересующее нас место, мы убедимся, что ты не вводишь нас в заблуждение – в чём лично я ни секунды не сомневаюсь, – и вместе с командой плыви домой на своей драгоценной лодке. А завтра ночью уснёшь в своей постели.
– Вы великодушный и благородный человек, которому можно верить, Сулейман Дада. – «Не больше, чем Мейтерсону и Гатри» – добавил я про себя. – Мне чрезвычайно хочется провести следующую ночь в своей постели.
Впервые за всё время заговорил Дейли, тихо, но угрожающе:
– В ночь накануне перестрелки твоя лодка стояла на якоре в лагуне напротив Трёх Старцев и Пушечного рифа. Не вздумай шутить, направление нам известно.
– Дейли, я ничего не имею против взяточников – сам не святой. Но воровская честь как же? Разочаровал ты меня…
