Болтая о том о сём, мы по протоку вошли в Гранд-Харбор. Очевидно, ему сказали, что меня можно не опасаться. Моё криминальное прошлое волчью стаю устраивало. Я стал предсказуем, они знали, как мной манипулировать. Джимми, естественно, в тонкости не посвящали. Он явно испытывал облегчение оттого, что в моём обществе мог оставаться самим собой – открытым, дружелюбным, начисто лишённым вероломства. Хитрить парень совсем не умел: скрывая от меня свою фамилию, как великую военную тайну, он продолжал носить на шее серебряную цепочку с идентификационным жетоном, предупреждавшим, что его носитель, Д.А. Норт, не переносит пенициллин. Джимми и думать позабыл о секретности, и я мало-помалу вытягивал из него информацию, полезную на будущее. Мой опыт подсказывал, что пострадать можно в первую очередь от неведения.
Я заговорил о том, что должно было вызвать его на полную откровенность.
– Видишь риф Каракатицы по ту сторону протока? Там сто двадцать футов глубины со стороны моря, а на дне – берлога громадного самца морского окуня. Я добыл одного в прошлом году – двести килограммов потянул.
– Двести?! – изумился он. – Господи, это ж четыреста пятьдесят фунтов!
– Ну да, в такую пасть можно голову и плечи засунуть.
Тут Джимми оттаял окончательно. Оказалось, он изучал историю и философию в Кембридже, но его так влекло море, что пришлось отчислиться. Он открыл фирму, которая занималась поставкой экипировки для дайверов и водолазного снаряжения для спасательных работ – зарабатывал на жизнь да ещё имел возможность почти ежедневно плавать под водой. Заказы шли в основном частные, однако случалось заключать контракты с правительством и военно-морским флотом.
Рассказывая о себе, он не раз упоминал некую Шерри, и я осторожно копнул глубже:
– Подружка или жена?
Он хмыкнул:
– Старшая сестра. Очень хорошенькая, хотя совсем на меня не похожа – всё больше учётом да конторскими делами занимается, за прилавком в нашем магазине стоит и всё такое. – Было совершенно очевидно, что Джимми думает о конторских обязанностях и обслуживании покупателей. – Она страшно увлекается конхиологией – две тысячи в год зарабатывает на раковинах моллюсков.
Всё же он так и не объяснил, как попал в тёмную компанию и чем занимался в тысячах миль от своего магазинчика спортивных товаров. Я высадил его на Адмиралтейской пристани и отвёл «Плясунью» на бункерный терминал заправиться горючим до темноты.
* * *
В тот вечер я зажарил на гриле опаха, испёк пару крупных сладких бататов и отужинал на веранде, запивая рыбу холодным пивом под шум прибоя.
