Скальп Майка Гатри, устроившегося в рыболовном кресле, заалел сквозь редкие пряди волос не хуже неоновой рекламы.
«Чтоб ты испёкся, ублюдок», – мысленно пожелал я и до самых сумерек помалкивал насчёт последствий воздействия тропического солнца. На следующий день, напялив широкополую матерчатую шляпу, он жутко мучился – его распухшая физиономия, обмазанная белой липкой дрянью, пылала, точно иллюминатор океанского лайнера.
К полудню следующего дня я заскучал. Собеседник из Джимми был никакой. Он повеселел со вчерашнего, но так боялся сболтнуть лишнее, что даже предложение выпить кофе встречал настороженно и соглашался не сразу.
Нужно было чем-то себя занять, да и рыбы на обед захотелось. Я увидел стайку опахов, атакующих большой косяк сардин, и передал штурвал Джимми.
– Следуй тем же курсом, – распорядился я и спрыгнул в кокпит.
Гатри с раздутым малиновым лицом проводил меня подозрительным взглядом. В каюте Мейтерсон, который второй день не показывался на палубе, смешивал джин с тоником из моих запасов. Я не возражал – за семьсот пятьдесят долларов в сутки пусть пьёт себе на здоровье.
Из ящика для рыболовных принадлежностей я извлёк две блесны с пёрышками, забросил за борт и тут же выудил бьющегося, сверкающего золотом на солнце опаха. Убрав на место смотанные кольцами лески, я заправил на оселке тяжёлый нож для резки наживки, рассёк рыбье брюхо от жабр до хвоста и швырнул пригоршню окровавленных внутренностей за корму.
Как по команде, пара чаек, вившаяся над лодкой, спикировала на воду. Их жадные хриплые голоса привлекли сородичей, и через несколько минут позади нас слетелось видимо-невидимо пронзительно кричащих, хлопающих крыльями птиц, однако даже их гвалт не заглушил двойной металлический щелчок у меня за спиной.
Ошибки быть не могло – передёрнули затвор ствола автоматического пистолета, дослав патрон и взведя курок. Не задумываясь, я перехватил нож, готовясь метнуть его в противника, ничком бросился на палубу, левой рукой затормозил падение и перевернулся. Правая рука с ножом начала описывать дугу, как только обозначилась цель: Майк Гатри сидел в кресле, поводя здоровенным старомодным флотским пистолетом сорок пятого калибра – оружием киллеров. При попадании из такого в грудь сквозь дырку от пули проедет лондонское такси.
Быть бы Гатри приколотым к спинке, если бы не два обстоятельства. Уберегло его, во-первых, то, что пистолет не смотрел в мою сторону, а во-вторых, до смешного удивлённое выражение на багровой роже. Усилием воли я подавил боевые рефлексы, и мы уставились друг на друга. Обожжённые солнцем, распухшие губы Гатри дрожали. Зная, что был на волоске, он всё же заставил себя ухмыльнуться. Получилось не слишком убедительно. Я воткнул нож в разделочную доску.
