Каждый писатель из моих постоянных клиентов считал своим долгом обязательно дарить мне экземпляр только что вышедшей книги с соответствующей надписью и потом, приходя стричься или бриться, считал неменьшим долгом спрашивать, как мне понравилось прочитанное, а чтобы я не увиливал, выпытывал конкретно, по главам.
Воленс-неволенс, мне приходилось всю эту муру не только читать, но и запоминать, чтобы не лишиться постоянных клиентов, которые как инженеры человеческих душ знают, что мастер тоже человек и ему надо оставлять на чай, иначе он протянет ноги, и некому будет работать над их талантливыми головами. Я не имею в виду идеологическую обработку. Это делали в другом месте.
Весь прочитанный мною винегрет и услышанные разговоры деятелей искусств – ведь уши не заткнёшь – застряли в моей голове, и когда я открываю рот и начинаю говорить, многие ошибаются н принимают меня за писателя. Средней руки. Боже упаси! У меня есть моя профессия, и она меня пока ещё кормит. И не место красит человека, а совсем наоборот: человек – место. Поэтому я, в отличие от некоторых, никогда не скрываю, кто я в действительности такой.
Парикмахер. И большой идиот. Потому как то, что я натворил, сдуру сунувшись куда не надо, мог наделать только набитый дурак.
Правда, меня утешает одно обстоятельство. То, что я не одинок в своём идиотизме. Добрая сотня тысяч советских евреев проделала то же самое, и скажу вам откровенно, с неменьшим успехом. И ходят теперь все лысыми. Потому что потом рвали волосы у себя на голове.
Но об этом после. Времени у нас – уйма.
Посмотрите, пожалуйста, вон та блондинка, на три ряда впереди, не на нас с вами оглядывается? Да. Роскошные волосы. Скажу по совести, на каждую женщину, которая чего-нибудь стоит, я сперва кладу профессиональный взгляд. Волосы, косметика. У стоящей женщины это дело всегда на высоте.
Вот и на эту блондинку я ещё в аэропорту Кеннеди обратил внимание из-за её шикарных волос. Потом оказалось, что и фигурка не подкачала. И нос на месте. И глаза без бельма. Что ещё мужчине надо?
Тогда я стал смотреть на неё в упор – это у меня такой метод ещё с юности, когда я жил в городе Мелитополе, – и стал мысленно ей внушать:
«Ты сядешь в самолёте рядом со мной... сядешь рядом со мной... это твой шанс... не проходи мимо своего счастья...»
Я сверлил взглядом её затылок, пока у нас принимали ручную кладь, потом, когда мы спешили по длинному туннелю к самолёту, и в самом самолёте. Я повторял моё заклинание до тех пор, пока... рядом со мной не плюхнулись вы.
