«…Викентий взял ее руки в свои и почувствовал, какие они теплые и трепетные. Он притянул Лилиану ближе к себе, она смотрела на него, глаза ее таинственно блестели в полутьме. Рот ее был полуоткрыт, чувственные губы шевелились, но ничего не говорили. Какие слова нужны, когда и так все было ясно?..»
– Что это? – с недоумением спросила Надежда и продолжила читать вслух:
«Она прижалась к Викентию крепко-крепко и почувствовала, что его естество напряглось. Его сильные руки гладили ее по спине, а она расстегивала ему пуговки на рубашке… Затем начала покрывать легкими поцелуями его шею и плечи, и Викентий почувствовал, как все его естество затрепетало…»
– Что это за хрень? – изумилась Надежда, отбрасывая листок. – Кошмар какой!
– И вовсе не кошмар. – Михаил подхватил листок и сложил в ту же папку. – Это роман. Мой роман.
– Так вы – писа-атель? – протянула Надежда. – Ну надо же, никогда бы не поверила…
– А что, среди ваших знакомых очень много писателей? – Он явно обиделся.
Надежда взяла у него папку и с выражением прочитала то, что было написано на титульном листе:
– «Михаил Шорохов. “Поднятая со дна”». Что-то мне это напоминает… – задумалась она. – И о чем же ваш роман?
– Роман про подводных археологов, – сухо сказал Михаил, отбирая у нее папку. – Между прочим, я огромный фактический материал собрал, когда готовился.
– Да? А что это у вас за эротическая сцена… Какую роль она играет в вашем романе?
– Без этого нельзя, – вздохнул он. – Издатели говорят – без этого роман будет скучный и его никто не прочитает… И что гораздо хуже – никто не купит…
– А так, значит, веселый… – протянула Надежда. – Вы уж извините за прямоту, но эротические сцены вам не удаются. Меня не очень впечатлило, к тому же все как-то невнятно. Вот, к примеру, героиня почувствовала, что его естество напряглось, а он – что оно, естество, задрожало. Вы уж определитесь как-нибудь… – Она не удержалась и фыркнула.
– Издеваетесь… – пробормотал Михаил. – А у человека, может быть, творческий кризис. И у меня от этого зависит семейная жизнь. Если я писать не буду, меня жена бросит.
– Что, она вам такое условие поставила?
– Ну, не так прямо, но дала понять… И звонит каждый день, проверяет, сколько написал, велит ей зачитывать каждую главу. А у меня сегодня ничего нет… не то что главы – страницы не написал… Вот как раз, в десять ноль-ноль, как штык… – Он поднял мобильник, валявшийся под столом. Из него доносилась мелодия старой песни: «Напиши мне письмо, хоть одно напиши…»
