Избегая смотреть в глаза молодому человеку, Бен вынул банкноту в одно песо.
— Ты мелкий ублюдок и вор! — сказал он, вручая деньги.
Но тот лишь ухмыльнулся и помахал рукой.
— До свидания, мистер!
Бен поднялся по ступенькам, прошел мимо крепыша в пижамной куртке и с горечью подумал: «Я позволил им ограбить себя. Двенадцать песо или почти два соверена — и это за полчаса! Я — трус». А вслух повторил:
— Мне нужна комната на ночь.
Мужчина кивнул головой и направился к конторке.
Это была убогая комнатенка на первом этаже с провисшей, горбатой кроватью, умывальником и жестяным унитазом. Бен положил чемодан на кровать, открыл бутылку виски, подошел к умывальнику и увидел, что стаканчика для воды нет. Он попробовал открыть кран, тот кашлянул и выплюнул дохлое насекомое. Бен глубоко вздохнул и взглянул на себя в зеркало. Лицо было еще более усталым, чем когда он отплыл из Англии, и выглядел он старше своих двадцати девяти лет. У него было широкое лицо, короткие темно-каштановые волосы и перебитый нос: первый раз беда случилась в возрасте пяти лет, когда при игре в прятки его ударили, толкнув дверь, а во второй — это произошло во время боксерского матча в Аберистуитском университете. Лицо было бы симпатичным, если бы не дважды сломанный нос, который придавал ему жестокое выражение.
Бен вышел в коридор и крикнул крепышу, чтобы ему принесли чистый бокал и бутылку содовой. Когда он вернулся в номер, полил дождь. Ливень хлынул с ревом, проникая через жалюзи и разбиваясь о противомоскитную сетку, которая вздулась и отстала от оконной рамы. Бен поднял жалюзи и подставил лицо дождю.
Тут он заметил пыль на карнизе. Такую же пыль он видел и на улице — здесь она лежала слоем в полдюйма толщиной, напоминая пепел от сигары. Дождь превратил ее в серую слизь. Бен провел пальцем в углу, где пыль еще оставалась сухой, и почувствовал, что она какая-то необычная — твердая, крупнозернистая и странно зловещая.
Кто-то постучал в дверь. Появилась девушка с подносом, на котором стояли бокал и бутылка содовой. Он наблюдал, как она ставила поднос, и отметил про себя, что ее толстые ноги походили на булавы и сужались конусом от низких и тяжелых бедер, наследие многих поколений женщин, привыкших носить тяжести на голове. Это была первая девушка, которую он увидел почти за месяц после своего отплытия из Дакара.
Она торопливо выскочила из номера, отводя от него глаза. Он подождал, пока девушка прикрыла дверь, щедро наполнил высокий бокал шотландским виски, долил содовой, скинул чемодан на пол и вытянулся на кровати, потягивая виски и уставившись в потолок.
