Она решила не начинать разговор первой. В памяти всплыл Годолфин, его выпученные глаза, бородавка на кончике носа. Что бы он сказал, увидев ее в каюте наедине с этим ужасным Французом?
Человек за столом писал, как ни в чем не бывало, а Дона продолжала маяться у дверей. Она обратила внимание на то, что он носил собственные волосы, а не те смешные завитые парики, которые входили в моду. Вид у него был неприступный, бесстрастный — ни дать ни взять студент из колледжа, готовящийся к экзамену. Он не хочет удостоить ее взглядом! Что за наглость? Что такое важное он строчит? Дона осторожно придвинулась к столу, заглянув в разложенные на столе бумаги. Боже мой, да он не пишет, он — рисует! Тонко, с чрезвычайным прилежанием он делал набросок цапли, стоящей в грязи на отмели, той самой цапли, что встретилась Доне пятнадцать минут назад. Дона остолбенела: рисующий пират — это из области чудес. Ей было бы легче, если бы перед ней оказался злобный дьявол с грязными руками, извергающий проклятия.
Наконец он заговорил, с еле уловимым акцентом, все еще не поднимая глаз от рисования:
— Говорят, вы шпионили за моим кораблем?
Дону передернуло от возмущения: она — шпионила, Боже праведный, что за обвинение!
— Напротив, — сказала она холодным, чеканным голосом, каким разговаривала со своими слугами. — Напротив, сдается мне, что это ваши люди вторглись в мои владения.
Он мигом вскинул голову и вскочил на ноги, оказавшись гораздо выше ростом, чем она предполагала. В его темных глазах блеснул огонек, губы растянулись в дружеской улыбке.
— Прошу покорно меня извинить. Я не знал, что меня почтила своим вниманием светская дама.
Он пододвинул стул, Дона молча уселась. Француз откинулся на спинку стула, скрестил ноги и, покусывая кончик пера, принялся изучать ее взглядом.
— Это по вашему приказу меня схватили и приволокли сюда? — заносчиво бросила Дона.
— Моим людям было велено хватать каждого, кто проникнет в бухту. Как правило, у нас не было хлопот. Вы оказались храбрее здешних обитателей, за что, увы, и поплатились. Надеюсь, вам не причинили боли, не правда ли?
— Нет, — отрезала Дона.
— На что же вы тогда жалуетесь?
— Я не привыкла, чтобы со мной обращались подобным образом!
— Успокойтесь. Мы не причиним вам никакого вреда.
Боже всемогущий, что он — издевается над ней?
— Что вы собираетесь со мной делать? — сухо осведомилась она.
— О, вы застали меня врасплох своим вопросом, — ответил он, откладывая перо. — Придется заглянуть в Книгу правил.
