Она прошлась по дорожке между деревьями, которую запомнила с прошлого своего приезда. Да, память ей не изменила, внизу действительно текла река, сияющая и безмолвная. Солнце еще стояло над ее зеленоватыми водами, легкий ветерок волновал их поверхность. Раздобыть бы лодку и поплыть в ней к морю! Надо сказать об этом Уильяму… Джеймс тоже поедет, они станут брызгаться, промокнут насквозь, а потом будут наблюдать, как рыбы выпрыгивают из воды и морские птицы, крича, кружат над ними.
Вот оно, счастье, — убежать от всего, вырваться на свободу! Даже не верится, что целых триста миль пролегли между ней и улицей Сент-Джеймс. Как далеко все это: «Лебедь», смрадный Хеймаркет, многозначительная и подловатая улыбка Рокингэма, голубые укоряющие глаза Гарри… Сотни миль между ней и той, достойной презрения Доной, которая от злобы или от скуки выкинула жестокую шутку над графиней в Хемптон-Корте…
Они оставили тогда Гарри в «Лебеде»: он слишком нагрузился, чтобы разбираться в происходящем. Она натянула на себя штаны Рокингэма, закуталась в плащ, скрыла лицо маской и вместе с шумной компанией отправилась верхом на лошади. Им пришла в голову идея разыграть грабителей с большой дороги. Встретив карету графини, они вынудили кучера остановиться.
— Кто вы такие, что вам нужно? — вскрикнула испуганная насмерть старуха.
Рокингэм, давясь беззвучным смехом, спрятал лицо в конской гриве. Тогда Дона взяла на себя роль главаря шайки и ледяным тоном проговорила:
— Сотня гиней или ваша честь.
Несчастная графиня (ей, должно быть, уже под шестьдесят, муж лет двадцать как в могиле) дрожащей рукой нащупала в кошельке соверены. Трепеща от ужаса, что этот молодой распутник сбросит ее на землю и накинется на нее, она передала деньги Доне, стараясь заглянуть в скрытое под маской лицо.
— Рада бога, пощадите меня. Я очень стара и очень устала, — произнесла она с трудом.
Стыд и раскаяние обожгли Дону. Она вернула кошелек, повернула коня и помчалась назад в город. Слезы унижения застилали ей глаза, отвращение к себе переполняло ее душу. Сзади неслись крики скакавшего вдогонку Рокингэма:
— Что произошло, черт побери? В чем дело?!
Но Дона только пришпоривала коня. Гарри, которому все произошедшее представили как обычную поездку верхом в Хемптон-Корт при луне, с трудом добрался до дому. Увидев на пороге жену, одетую в штаны его лучшего друга, он вытаращил глаза.
— А что, сегодня маскарад? Я и позабыл, — с трудом выговорил он. — Король присутствовал?
