Сочинскую речь Путина не раз уже сравнили по жесткости и воздействию на западную аудиторию с мюнхенской речью. У них в самом деле немало общего, прежде всего в международном контексте. Вспомним, прологом к Мюнхену стали планы расширения системы ПРО, намерения предоставить план действий по членству в НАТО Грузии и Украине (и это после свершившейся агрессии США против Югославии и Ирака). Ясно заявленный протест вроде бы позволил тогда остановить этот процесс. Однако, будучи остановленной формально, экспансия Запада не прекратилась. Неявно поддержанная США агрессия Грузии против Южной Осетии, а теперь и явно поддержанная антироссийская, антирусская политика официального Киева показывают, что на деле США вовсе не отказались от попыток превратить эти страны в плацдармы для военно-политического давления на Россию. И, если не удалось «спокойными» мерами (через прием в НАТО), это делается через прямое провоцирование вооруженных конфликтов. Так что мюнхенскую и сочинскую речи в самом деле многое роднит. Но есть и серьезное отличие.
В Мюнхене Владимир Путин, будучи, как известно, убежденным западником, как будто предлагает партнерам открыть глаза на свою политику в отношении России, указывает на двойные стандарты. Пытается показать, что российские интересы остаются непонятыми. Сложившиеся неравноправные отношения здесь еще можно интерпретировать как недоразумение, как результат недопонимания, возникшего в сложную, полную неопределенностей эпоху сразу после окончания холодной войны. В Сочи Путин рисует куда более определенную и жесткую картину — о недопонимании не может быть и речи, Запад сознательно выбирает путь лицемерия и игнорирования законных интересов России, да и других игроков, США твердо отстаивают доктрину исключительности: «Помните замечательную фразу: “То, что позволено Юпитеру, не позволено быку”? Но мы не можем согласиться с такими формулировками. Может быть, быку и не позволено, но хочу вам сказать, что медведь ни у кого разрешения спрашивать не будет. Медведь своей тайги никому не отдаст».
Будучи после мюнхенской речи Путина остановленной формально, экспансия Запада на постсоветском пространстве не прекратилась реально
Фото: Михаил Климентьев/Тасс
Еще одно фундаментальное различие Мюнхена и Сочи — горизонт ответственности, который президент определяет в своем выступлении. Семь лет назад его опасения в основном были связаны с российскими интересами. Декларация проста: отойдите от наших границ, прекратите провоцировать нас на защитные меры, мы дружелюбны и не опасны. Сочинская проблематика куда шире, она затрагивает суверенные интересы всех государств мира. Президент предлагает разработать новую мировую архитектуру безопасности, которая определит место каждой страны в сложной системе многосторонней дипломатии на основе баланса интересов и без силовой доминанты. Эволюция впечатляет, и — парадокс — в этом расширении повестки дня «виноват» Запад, который не раз демонстративно проигнорировал дружественные предложения России.
