в метровагоне
Христос ругается.
На коляске
провозят увечье:
без рук по самые плечи,
без ног по самые яйца.
Молчите?
Потупились?
А се — человек!
Се — культями
солдат-калек
Христос ругается.
Он стихии гремучие
сжал в руке, как бичи —
ураганы,
потопы,
трусы и лавы.
Так-то вот,
"дорогие мои москвичи",
вам оттягиваться
без узды и управы.
Он начнёт с самых чревных
сверхгородов.
Не укрыться ни в бункерах,
ни на кровлях
от острых, как меч,
прожигающих слов —
руганий Христовых.
— Не бубни! Не начнёт!
Потому что уже началось.
Сам ты, вещатель,
не знаешь толком.
Накренилась земная ось.
Солнце, видишь,
назад понеслось
между западом и востоком.
II
В чужие окна вы
носы направили
и рты раззявили:
что там за стёклами?
Ишь, сладострастники,
тупые темячки!
Свои ужастики,
как мышки семечки,
вы пожираете.
А всё не видите?
А всё не знаете?
В какой там Жмеринке
или в Америке,
в каком Израиле
мозги вам вправили?
Вы ж в свои ящики —
в ночные видики
бельма таращите.
И всё не видите?
Ужо обрящете!
Промойте ушища,
протрите лупала!
Для вас позорище
само притопало,
в кровях прихлюпало.
Горят болотища —
зверьё безумеет.
Дорог полотнища
чадят, кривляются,
в жгуты свиваются.
Ручьишки, заводи
взбухают реками.
Лавины съехали.
Мосты корёжатся,
Платформы рушатся,
моря вздымаются,
монбланы плавятся,
хребты вжимаются...
Да, не ослышались:
Христос ругается.
А это что ещё
там за сокровище?
Да то ж кометища
в дырявом вретище
торчит и колется
в глазу у космоса.
Как это,
спрашиваю,
называется?
Вот-вот, ругается...
Две тыщи лет уже
Его мы потчуем
своими порчами,
Ему мы празднуем
звериным клацаньем,
изменой, дрязгами.
Пятнаем образы
губами грязными.
Две тыщи треплемся,
мычим — не телимся.
И что ж, Он стерпит всё?
Ну, нет! Ругается...
Что, тугоухие,
что, лупоглазые,
грешить да каяться
борзо гораздые, —
о нас ругается!
До пуза бороды,
ноздри гневливые,
уста медовые,
слова елейные,
ручищи пухлые,
сребролюбивые,
утробы плотные,
препохотливые, —
о нас ругается!
Столпы кадильные,
воров кропильники,
чиноугодники,
братков послушники,
блядве потатчики,-
как там икоркою
да осетринкою
вам отрыгается?
Про нас, сердешные,
пасти коньячные,
про нас ругается!
Едва обрядитесь —
уж спесью пучитесь.
Страданьем праведных
всё не научитесь?
У стен порушенных
хоромы пыжите,
в ограды вяжете
усадьбы, пажити.
Кадите Богови —
мамоне служите.
В ушко игольное
как себя сузите?
Писанье во-время
на всех сбывается.
Се — Око Ярое
про нас ругается.
III
К могилке уйти, оплаканной
дождями, солнцем обласканной?
Землей подышать ненатруженной,
лунным светом остуженной?
Забыться, у трав наслушаться
