Лос-Анджелес.
Апокалипсис. Слово повторялось в уме Кейна целыми днями. Как бы он не пытался, все равно не мог избегать его.
Прямо перед тем, как Ловцы поймали Кейна и сопроводили в Преисподнюю, Мойры призвали его в свое царство на низшем уровне небес.
Три хранительницы судьбы не были ни Греками ни Титанами. Он решил, что они ведьмы, но не был уверен. Они сказали ему три вещи… по одной каждая ведьма.
Кейн может жениться на хранительнице Безответственности. Он может жениться на другой женщине… дочери Уильяма. И последнее, он может вызвать апокалипсис.
Кейн поверил им. Насколько он знал, их предсказания всегда сбывались.
Он знал, что были два определения для слова, которое хотел забыть.
Первое: раскрыться или показаться. Говоря более конкретно, и откровенно, особенно в отношении катаклизма, в котором силы добра окончательно восторжествуют над силами зла.
Это ему нравилось.
Второе? Не очень. Абсолютное и всеобщее уничтожение.
С демоном Бедствия, живущим внутри него, Кейн предполагал, что может стать ответственным за широкомасштабные разрушения.
– Ты не пожалеешь о таком пит-стопе, – произнёс Уильям, прокладывая себе дорогу в переполненном ночном клубе. Ему пришлось кричать, чтобы быть услышанным за неустойчивым пульсом рока, орущего из больших колонок. – Это именно то, что доктор прописал… и пару железный яиц тебе не помешала бы, но я могу предоставить только первое.
– Посмотрю, что смогу сделать, – сухо ответил он.
Кейн совершил ошибку, разделив мотельный номер с Уильямом, очевидно, он метался и стонал во сне, предоставив Детективу Уильяму несколько намеков на то, что произошло в аду. Теперь воин был убежден, что ночь с женщиной, которую выберет Кейн, единственный способ навсегда по-настоящему исцелится.
– Кстати, – добавил Уильям, – можешь называть меня доктор Любовь.
– Я скорее пробью твое сердце, чем назову так. – Он держался позади Уильяма, уже сожалея, что сказал такое. Ему нужно найти свою Фею. И так бы и делал, если бы не отчаялся настолько, чтобы пробовать все что попало.
То, что сказал ему Уильям сегодня утром, имело смысл, в больной извращённой манере: Если Кейн сможет быть с женщиной по своему выбору… если сможет контролировать то, как пойдет дело… если сможет использовать кого-то так, как использовали его… возможно темное облако воспоминаний, наконец, рассеется. Возможно, боль покинет его, когда он приблизится к Фее. Без боли, он станет сильнее, более бдительным. У него будет больше шансов помочь ей с ее проблемами.
