— Мы знаем друг-друга с детства, — твердо отвечает она на Тайкину недоверчивую улыбку.
Тайка протягивает бокал с красным вином к Кириному, стоящему на столе. И под долгий звон потревоженного стекла говорит:
— Чин-чин…
Высадив Киру у дома, Тайка заводит машину и трогается.
— Останови на пару минут, — просит ее Зигги.
Она недовольна, но все таки паркуется у края дороги. В некоторых вещах ему отказывать нельзя. Он достает пакетик с белым порошком, маленькое зеркальце и пластиковой картой мельчит кокаин.
— Давно такого не было. Финансово-немотивируемый объект — это плохие новости, — говорит ей он. — Что у нее с Зиминым?.
— Ничего.
— Это хорошо. Сильные эмоциональные привязанности нам ни к чему.
— Все кто ее сейчас окружают — порядочное говно. Надеюсь нам не придется напрягаться.
Зигги не отрывает глаз от зеркальца, на его лице предвкушение.
— Хорошо бы, я так устал от всего этого.
— Правильно, солдат спит — служба идет. Зарплату не устаешь получать? — возмущается Тайка.
Он не отвечает, сосредоточенно сворачивает купюру в трубочку и возвращается к разговору о Кире:
— Если она не любит деньги, значит любит что-то еще. Надо искать.
— Она глупа, с ней будет легко.
— Быстро ты ее припечатала, она совсем не дура, — возражает Зигги.
Тайка отворачивается к окну. За ним светлая, безоблачная ночь. Небо прошито яркими звездами, луна обливается серебряным светом. На улице пусто. Тайка смотрит вверх на высотку, в подъезд которой зашла Кира.
— Тебе оставить? — спрашивает он.
— Ты плохо кончишь, дружок.
— Знаю, мы все когда-нибудь умрем. Жизнь — это вспышка между двумя черными бесконечностями. Красиво правда? Набоков сказал. Хотя ты у нас не сентиментальная. Я бы добавил: Некоторые вещи делают эту вспышку гораздо ярче… Оставить?
Она мотает головой.
— Как хочешь.
Тайка откидывает голову и закрывает глаза, чтобы не видеть увлеченного процессом Зигги. Руки его подрагивают, лихорадочно блестят глаза. Его зависимость ей противна. Она и сама может втянуть по случаю, но одно дело, когда такие вещи делаются для куража. А другое, когда вся жизнь принесена в жертву.
— Оставь, погоди минуту, давай сначала поговорим… О тебе, — просит она.
Зигги недоволен, но опускает руки и закатывает глаза.
— Это очень скучно.
— Ты должен завязать.
— Послушай, я двадцать восемь лет делал то, что мне говорили. После того как забрали Лилю, мне все эти директивы встали поперек задницы. Я буду делать то, что хочу! А не то, что настрочили в своих многотомных трудах отцы-основатели. Понимаешь? Теперь, если хочешь поговорить об объекте 861, то давай поговорим быстрее. Потому что в эту минуту ты мне мешаешь жить так, как я хочу…Слушай меня внимательно. Я думаю, что Кира Милованова — сложный объект, что бы ты там не воображала. У нее серьезные карьерные устремления и их нужно устранить. А как это сделать, думай сама.
