Лена прислонилась плечом к стене и засунула руки за пояс подаренных джинсов. В клуб она оделась совсем не по-вечернему – эти джинсы да затейливая кофточка, лаковые сабо. Волосы распустила по плечам и спине.
Теперь музыка стала напряженной, в ней появляется ритм кабаре, намек на канкан. Инна одной рукой берется за кнопочку на лифчике, между грудей. Лукаво медлит, словно не решаясь ее расстегнуть, следуют еще несколько страстных па – лифчик сползает по спине и оказывается под каблуками. Она подставляет лучу света обнаженную грудь, и тут уж начинается что-то совсем томное – танец на грани полной доступности, еще немного – она ляжет на пол совершенно голая. Это продолжается минуты три, потом Инна направляется к кулисе и оказывается рядом с подругой. Она тяжело дышит, на груди – испарина, она растирает рукой колено. Мимо девушек на сцену снова проскальзывает ведущий и с хохмочками поднимает с пола разбросанные вещи, демонстрируя каждую залу. Потом уходит за кулисы, оркестр уже играет что-то такое, чтобы можно было выпить и закусить.
Инна взяла у ведущего шубку и накинула на плечи.
– Если пригласят в зал, я в уборной, – вяло сказала она.
– Ладно, отдохни, но будь готова. Там сидит компания, и, по-моему, ты им понравилась.
– Я никого не видела, – уныло ответила Инна, забирая у него лифчик и шортики. – Пошли?
Они двинулись в обратный путь по коридору. Инна молчала, а Лена не решалась что-то сказать.
– Устала?
– Не очень, – коротко ответила та.
В уборной, кроме Сергея, сидела еще девушка. Увидев Инну, она кивнула и спросила:
– Ну, как они сегодня?
– Нормально. – Инна уселась на диван, взяла коктейль и отпила глоток.
Девушка ее предупредила:
– Только не напивайся, как в тот раз. Что случилось-то?
– Настроение неважное.
– Ты же еще в зале не была?
– Ну и что?
Инна сунула бокал Сергею, откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Потом пожаловалась, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Как подумаю, что меня кто-то может позвать, так в дрожь кидает. Эта проклятая консумация – самое худшее.
– И не говори, – кивнула ее коллега. Это была совсем молоденькая девочка – на вид лет шестнадцати. Она торопливо гримировалась, отвернувшись от них к зеркалу, и Лена видела только ее черные волосы и кончик носа. – Я сама это ненавижу, но что поделаешь? Вот когда я работала стриптиз в ресторане, не надо было спускаться в зал. Зато и платили мизер. Дешевым девушкам живется легче, что и говорить.
– Дешевым? – тихонько переспросила Лена. – Это как?
