Самое грустное, что маме нелегко довались подобные речи. Критицизм не был ее натурой, и если она так говорила, то он знал, что нужно обратить внимание.
— Живи в удовольствие, Ник, — сказал Амброуз, прерывая его размышления. — Наслаждайся этим днем и прекрати сильно волноваться. Проверь маму и иди на работу.
И он почувствовал, что Амброуз покинул его.
Ник посмотрел на абсолютно голубое небо. Это был прекрасный денек.
«Я точно сумасшедший. Я вижу демонов в своих друзьях, оборотней, слышу голос чокнутых дядей в голове».
И как он вообще попал в этот дурдом?
Вздохнув, он завернул за угол и перешел улицу рядом с Убежищем. В этот раз он увидел различие между вышибалами. Этот был похож на Реми, но его волосы спускались до плеч, и приятная улыбка была одновременно дружелюбной и пугающей. Как и сказала Эйми раньше, у него была крутая татуировка двойного лука и стрелы на бицепсе.
— Ты, наверное, Дев.
Он широко улыбнулся.
— А ты, наверное, заноза в заднице.
— А? — нервозность перемешалась в нем со страхом.
— Не обмочи штанишки. Это я так образно говорю. Мальчик, твоя мама о тебе весь день рассказывает. Ты ее любимая тема.
— Ну, я очень стараюсь не быть ее любимым геморроем.
Дев рассмеялся.
— Она сказала, что у тебя острый язык и ты забавный. Теперь я это вижу. Заходи и чувствуй себя как дома.
Их дружелюбие поражало его. В основном, потому что они, кажется, были такими не со всеми. Как такое возможно? Они ведь скрывали большой секрет от людей.
Ник вошел внутрь. Сейчас было гораздо больше народу. Врен все еще обслуживал столики, но бармены уже сменились. А еще присутствовали два клона Дева, видимо один из них был Шериф, а другой Куинн. Но самым лучшим было то, что группа уже вышла на сцену и проверяла звук.
Ник разглядывал их, как загипнотизированный. Так вот какие они — Ревуны. Он никогда не видел представления групп в живую. Это было даже клево.
— Эй, Кольт, у тебя микрофон не включен, — сказал солист гитаристу.
— Я сделал это специально, Энджел. Мне же все равно не нужно подпевать. Мы же не хотим, чтобы все разбежались.
Барабанщик, закрепляющий свою установку, рассмеялся.
Они были что надо. Если не считать того, что все они были оборотнями и одетыми так, что его маму бы стошнило. Рваные джинсы и потрепанные рубашки. А когда они заиграли, это было как магия.
О да, он хотел быть в банде.
— Привет, детка.
Он обернулся на мамин голос.
— Привет, ма. Как дела?
Она вся светилась, и лицо было радостным.
