Ник не был уверен, что хочет узнать, что же такое ужасное подтолкнуло его к этому поступку, раз уж он не мог этого предвидеть.
Или остановить.
— Тебя подстрелили в ночь, когда ты встретил Кириана?
Амброуз кивнул.
— Здесь ничего не изменилось. Это сработало с тобой так же, как и со мной, и с остальными. По какой-то причине это — главное событие, и оно никогда не изменяется. Но то, что случается потом, каждый раз происходит иначе.
Ник прокрутил в голове эту мысль. Что может быть хуже, чем быть подстреленным другом?
«Ну, да, я хотел бы отомстить Алану и Тайри, но не стал бы продавать за это свою душу».
Значит, умрет не он. О ком же будет болеть его сердце в течение последующих лет?
Девушка?
Жена? Он будет к тому времени женат?
Вполне возможно. Предательство жены сделало Кириана Темным Охотником. Талон стал Темным Охотником после смерти жены и убийства сестры.
«Кого же я потеряю?»
Не желая думать об этом сейчас, он возобновил расспросы.
— А что еще отличается?
— Ты уже встретил Табиту Деверо, — в уголках губ Амброуза заплясала улыбка, и Ник задумался над тем, что же ее вызвало. – Я встретил ее, когда закончил школу и работал у Кириана. Но самое главное различие между нами – мой отец умер, когда мне было десять.
Ник нахмурился.
— Мой отец все еще в тюрьме. И как мне сказали – жив.
— Ага. Это случается в первый раз. Знал бы я еще, почему. Он уже должен быть мертв. Иначе это позволит врагам найти тебя раньше, чем они могли бы.
Нику определенно это не нравилось.
— Что это значит?
— Это значит, что сейчас в Новом Орлеане своими силами пользуются два Малачая – ты и твой отец, но к этому времени должен был остаться только один. Как только новорожденный Малачай достигает половой зрелости, другой умирает, обычно ужасной смертью, так что…
— Ты мне сейчас объясняешь, что если у меня когда-нибудь будет ребенок, то он вырастет и убьет меня?
На губах Амброуза появилась жестокая улыбка.
— Ты можешь завести детей. Но это — как сыграть в русскую рулетку. Если дети не унаследуют твоих сил, то их человеческая часть не сможет вынести демоническую кровь Малачаев, и они умрут до десяти лет. Тот, что доживет до десяти и выживет… заменит тебя.
Это отлично объяснило отношение отца к Нику. Неудивительно, что он его так ненавидит.
— Значит, я умру, когда им исполнится десять?
Амброуз издевательски ущипнул себя за нос, это означало, что Ник прав.
— Раньше так было всегда. Один приятный момент для нас… Пока мы не используем наши силы, мы невидимы для богов и большинства сверхъестественных существ. Если они попытаются разглядеть наше будущее, то увидят лишь будущее человека. Детей, внуков, полный набор. Им никак не узнать, кто мы, пока мы не разовьем свои силы. Но неизменной всегда оставалась одна вещь – одновременно лишь один Малачай может обладать полной силой.
