— В таком случае чем такое королевское обращение заслужил я?
— Не такое уж королевское. Вы скоро в этом убедитесь — как только попытаетесь заснуть на вашей кровати. Но это лучшее, что мы можем предложить.
Откуда-то донесся звук гонга.
— Молящиеся идут, — сказала сестра Благодеяние. Потом на несколько секунд замерла, опершись лбом на правую руку и о чем-то раздумывая. — Пожалуй, лучше вам выйти из кухни. Сейчас сюда придет сестра Раскаяние — развести огонь для ужина, а присутствие незнакомых ее всегда нервирует.
— А остальных?
— У каждого брата и у каждой сестры есть свои обязанности до захода солнца.
— Я имею в виду — как чувствуют себя остальные в присутствии незнакомцев?
— С вами будут учтивы, мистер Куинн, в той же степени, в какой проявите учтивость вы сами. Бедную сестру Раскаяние действительно лучше избегать, но тут — проблемы особые. У нее, понимаете ли, трое детей, и представители школьного совета все время настаивают, чтобы они посещали школу. А чему их там будут учить, я вас спрашиваю? Что они там смогут узнать такого, чему Учитель не научит их здесь — если им это так уж необходимо.
— Честно говоря, сестра, к обсуждению данного вопроса я не готов.
— Знаете, а я, впервые вас увидев, как раз подумала: уж не от школьного ли совета вы сюда явились?
— Я польщен.
— Не стоит, — сухо отпарировала сестра. — Они все, как один, тупоголовы, назойливы и обожают лезть не в свои дела. А сколько хлопот они причинили бедной сестре Раскаяние, вы просто не поверите! Неудивительно, что у нее с духовными вибрациями еще больше сложностей, чем у меня.
Куинн проследовал за ней наружу. Брат Язык Пророков дремал под деревом в своей качалке; солнечные блики сверкали на его бритой голове.
Куинн увидел, что к дому приближаются низенькая широкоплечая женщина и молоденькая девушка лет шестнадцати-семнадцати. За ними семенили двое детишек, мальчик и девочка, на вид лет семи-восьми. Одеты все были в такие же серые шерстяные хламиды, какие носили, видимо, все члены общины, только на детях они были чуть ниже колен.
Все четверо, ни слова не говоря, вошли в столовую, и только девушка бросила на Куинна быстрый вопрошающий взгляд. Он ответил ей тем же. Девушка была хорошенькой, с блестящими карими глазами и вьющимися черными волосами, но кожу ее сплошь покрывали красные пятна от старых прыщей.
— Сестра Карма, — вздохнула сестра Благодеяние. — Бедная девушка вся в прыщах, и никакие молитвы, похоже, не в состоянии ей помочь. Пойдемте, я покажу, где вы будете спать. Особых удобств, правда, не обещаю — чего нет, того нет. Баловать плоть — ослаблять дух. Не сомневаюсь, впрочем, что вы никогда ничем другим и не занимались.
