— Я только что познакомился с женой Патрика О'Гормана. Или, может быть, правильнее будет сказать — вдовой?
— Вдовой.
— Вы были в Чикоте, когда он умер?
— Да. Я, понимаете ли, как раз в то время выложил свои последние гроши, чтобы купить эту газету. Тогда она приносила одни убытки, и так могло протянуться еще Бог знает сколько, не случись та история. Собственно, мне просто повезло: в первый же месяц — сразу две сенсации. Первая — О'Горман, а буквально через три-четыре недели поймали на растрате кассира местного банка. Прелестную, надо сказать, малышку — интересно, почему самые крупные растраты совершают, как правило, именно такие милые маленькие леди? К тому времени, когда ее сцапали, она успела запустить в кассу все десять своих наманикюренных пальчиков. В общем, за год тираж «Маяка» удвоился. Да, я в большом долгу перед О'Горманом. И я этого не отрицаю. А вы, насколько я понимаю, друг его жены, да?
— Нет, — покачал головой Куинн. — Ни в коем случае.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Она тоже.
Лицо Ронды разочарованно вытянулось.
— Я всегда надеялся, что однажды Марта О'Горман появится здесь со своим другом. Было бы здорово, если бы она снова вышла замуж за какого-нибудь славного человека ее возраста.
— Извините, но я не подхожу. Я старше, чем выгляжу. К тому же у меня отвратительный характер.
— Хорошо-хорошо, я ведь только предположил. Хотя надеюсь, что такой день еще настанет. Марта просто обязана еще раз выйти замуж и перестать, наконец, жить прошлым. У меня такое ощущение, что с каждым годом О'Горман становится в ее глазах все большим совершенством. Положим, они в самом деле был отличным парнем — благочестивый муж, любящий отец, но хорошие ребята, умирая, становятся ничем не лучше подонков. Во всяком случае ни те, ни другие ничем не могут помочь оставшимся в живых. И, ей-Богу, Марте было бы сейчас куда легче уехать и начать новую жизнь, узнай она, что О'Горман был последним негодяем.
— Кто знает? Может, так оно и получится.
— Никогда в жизни! — Ронда энергично потряс головой. — Он был вежливым, застенчивым — словом, прямой противоположностью типичному ирландцу из анекдотов — этакому грубияну и выпивохе, готовому затеять драку по каждому пустяку. Вы, конечно, слышали о таких, а может, и встречали, хотя мне лично, признаться, не доводилось. Полицейские, проводившие расследование, просто на стену лезли из-за того, что не смогли найти в Чикоте ни одного человека, который сказал бы об О'Гормане худое слово. Ни у кого он не вызывал ни зависти, ни раздражения, ни злобы. Если его и убили — а в этом, насколько я знаю, нет сомнения, — то наверняка кто-нибудь незнакомый. Возможно, какой-нибудь хичхайкер
