— Это невозможно.
— Почему? — Мой голос становиться громче, чем надо.
Она оглядывается, беспокоясь, что я закачу сцену.
— Пожалуйста, понизь свой тон, милая.
— Извините, но я должна знать, что с ним все в порядке. — Упираюсь я
.Внутри меня клокочет гнев. Я раньше никогда не злилась так сильно, и мне не нравится это. — И мне нужно знать, что произошло.
— Дело в том, что Кайден болен, — отвечает она спокойно, и начинает вставать.
— Подождите. — Поднимаюсь вместе с ней. — Что вы имеете в виду под «Кайден болен»?
Она наклоняет голову в сторону и показывает свое самое грустное лицо, но все о чем я могу думать, как эта женщина позволяла отцу Кайдена избивать его все эти годы.
— Милая, я не знаю, как сказать тебе это, но Кайден причиняет боль сам себе.
Я трясу головой, и пячусь от нее.
— Нет, он не делает этого.
Ее лицо становиться еще печальней, и она выглядит, как пластиковая кукла со стеклянными глазами и нарисованной улыбкой.
— Милая, у Кайдена проблемы с резанием самого себя уже очень долгое время и это... нам казалось, что ему стало лучше, но видимо мы ошибались.
— Нет, это неправда! — кричу я. По-настоящему кричу. Я в шоке. Она в шоке. Вся толпа в комнате ожидания в шоке.
— И мое имя Келли, а не милая!
Сет торопиться ко мне, его глаза расширенны и полны беспокойства.
— Келли, с тобой все хорошо?
Смотрю на него, потом на людей в комнате. Становиться тихо, и все пялятся на меня.
— Не... не знаю, что со мной. — Поворачиваюсь на пятках и бегу к раздвижным стеклянным дверям, задевая локтями их края от того, что они не успевают открыться полностью. Я бегу до тех пор, пока не нахожу кусты позади больницы, а после падаю на колени, и меня рвет прямо на землю.
Мои плечи поддергиваются, желудок сжимается, а слезы жгут глаза. Когда мой желудок опустошается, встаю на корточки и сажусь в грязь.
Не может быть, чтобы Кайден делал это с собой. Но в глубине души, я продолжаю думать обо всех шрамах на его теле и не могу не задаться вопросом: «Что если это правда?»
Кайден
Я открываю глаза, и первое что вижу – это свет. Свет обжигает мои глаза и делает все вокруг искаженным. Машина пиликает, и, кажется, звук соответствует ритму моего сердца, что бьется в моей груди, но он звучит слишком медленно и неравномерно. Тело кажется холодным и онемевшим, как и все внутри меня.
— Кайден, ты слышишь меня? — Звучит голос моей матери, но я не вижу ее из-за яркого света.
— Кайден Оуэнс, открой глаза, — повторяет она, пока ее голос не становится мучительным гулом в моей голове.
