— Они хотят нас убить. Солнце взбесилось, следом магистраты. — Энгеран пил холодную благодать медленно, наслаждаясь каждым глотком. Выпитое сразу выступало каплями на коже, впитывалось в одежду и уходило в воздух. — Послушайте, а чем вы моете посуду? Может, удобнее вылизывать? Дешевле выйдет.
Заморённая официантка невольно рассмеялась. Этот стильный и бойкий малый ей нравился, его блестящие глаза ласкали её, словно пушистый хвостик. Здорово отличается от тех угрюмых рож, которые заваливаются сюда после работы, чтобы отвесить ей вагон похабных комплиментов.
— Для мойки есть плохая вода, денатурат.
— Из радиаторов сливаете? — Энгеран облокотился о стойку, поближе к кабацкой красотке. Та гибко качнула станом, чтобы повыгодней показать бюст и талию. Чисто машинально. Нравиться так приятно!
— Купили с распродажи. Тут напротив, на «Сентине», была неприятность — охранница сошла с ума и…
Сделать гримасу неподдельного сочувствия и кивать в такт словам. Энгеран слушал её с вниманием кота, замершего у мышиной норки.
— …канистры по двадцать литров. Разбирались, кто хозяин, но никто не объявился. Ну, портовое управление пустило на продажу как конфискат. Мой хозяин взял оптом. Канистры хорошие, а вода никудышная, даже цветы поливать нельзя.
— Почему так?
— Вянут!
— Значит, не вода. Наверно, кислота или раствор какой-то.
— Нет, без запаха. Собака полакала и не сдохла. Но больше пить не стала. Так канистры и стояли, на всякий случай, а сейчас понадобились для мытья.
Ушлый репортёр помнит всё. Слово «контрабанда», промелькнувшее в рассказе медсестры, тоже запечатлелось в памяти и теперь сработало.
— Люблю диковинки. Продайте мне литр этой… бесхозной воды. — Он выложил перед девицей десятку.
— Да хоть с канистрой, — улыбнулась она. — Всё равно я увольняюсь — платят мало, публика дурная, надоело. Только вы её не пейте, ладно?
— Обещаю! «Сентина» — которая пристань?
— Вот, прямо и чуть вправо. Там охрана, вас не пустят. — Девушка угадала, куда он стремится.
— Ой, а вы сказали — ничья.
— Была ничья, потом её опять купили. Кажется, индийцы.
Покидая берег Глетской заводи с канистрой, Энгеран не мог отделаться от странного впечатления. Казалось, что со стороны понтона, похожего на плавучий эллинг, ему в спину направлен чей-то цепкий взгляд.
Остановиться и будто от усталости перехватить канистру из руки в руку.
Энгеран вполне естественно посмотрел назад.
У закрытых ворот дебаркадера, выходящих на набережную, стоял смуглый тип в маскировочной летней форме коммандос — бермуды, рубашка с коротким рукавом, шляпа с опущенными узкими полями. На поясе — кобура.
