Отбросив пустой магазин и вставив новый, Энгеран отпрыгнул в лабиринт квартиры. Пролетел короткий коридор, нырнул за угол; оттуда, развернувшись, прострочил над полом, чтобы достать приземистых врагов.
«Сколько у них зарядов на ствол? Сорок-пятьдесят, вряд ли больше… Кунла, дорогой, не приближайся ко мне. Убью».
Выметнулся, мигом взял ближайшего гухьяка на прицел, но застрекотало оружие тазов. Стукнуло так, что чуть не сшибло с ног. Энгерана отбросило, он зашатался; левое плечо вспыхнуло болью и онемело. Еле удержал буллпап одной рукой. Не целясь, осыпал коридор понизу — хоть как-то сдержать наступающих.
Голова поплыла, мир в глазах закачался. Где-то вдали, в сером мраке, топтались перевёрнутые тазы.
«Эх, а ведь меня задело. Плохо».
Следом искрой мелькнула мысль — они слышат. Мир тьмы, там важен слух. Звуки перезарядки, ритм дыхания…
«Сейчас ринутся».
Они решились. Первый смельчак появился, высоко держась на лапках и разинув хелицеры. А следом другие, больше не прижимаясь панцирями к полу.
Энгеран из последних сил устремился к тупиковой комнате. Захлопнул дверь, припал плечом, размазывая кровь, с натугой сдвинул щеколду. Добрая старая конструкция, сколько-то продержится.
Полная тьма. Пятясь вдоль стены, отошёл в угол. Ох. Можно осесть на пол, спиной привалиться. Боль и слабость. Непослушной рукой едва смог нажать защёлку и удалить пустой магазин. Взять с пола другой, от ручного пулемёта. Чуть не выронил. Теперь — дослать патрон. Готово.
Кто-то таранил дверь, ударяя, будто кувалдой. Инструментами ломали дерево, подбираясь к засову. Разум рвался к разуму.
«Всё. Конец. Загнали» — стучала кровь в ушах. Плечо под жилетом, грудь, рука стали горячими и мокрыми, а лицо почему-то похолодело.
Дверь распахнулась. В темноту комнаты хлынул обвал стучащих друг о друга твёрдых тел, скребущий шорох, булькающие всхлипы, мычание.
Лишь тогда Энгеран включил свой сюрприз.
Да, товарец жёлтой сборки. Но на раз годится.
Тридцать маленьких ламп, закреплённых под потолком с проводкой и миниатюрными видеокамерами, дали вспышку в комнате и коридоре, ослепив гухьяков нестерпимым, режущим, парализующим светом. Орава панцирных тел застыла, как моментальная фотография.
Разжав зажмуренные веки, Энгеран нехорошо улыбнулся, потвёрже упёр приклад в подмышку и поднял ствол:
— Познакомьтесь с человечеством.
Горбатые бурые спины-щиты с роговым блеском. Выпученные глаза-шишки без зрачков. Крючья хелицер, разинутые жвала. Ранцы-наросты на лоснящихся ремнях. Чёрное оружие, грифельно-серые инструменты — узкие фашины из суставчатых стержней.
