Примечание: источник – рассказы очевидцев. Через полвека мой отец и я нумеровали маркером и разбирали по бревнам сруб – недвижимость покойных Ивана и Спиридоновны. Случалось находить между бревнами банкноты.
Дед Казимир в свободное от пьянки время стал отцом моей матери и, кстати, тетки тоже. Он считает, что распился на пенсии, а когда работал связистом и производил телефонизацию деревни, алкоголиком еще не был. Мои мать и бабка утверждают, что пил он всегда, просто в запои не ходил: на работу, мол, нужно было. Она обеспечивала его самогоном, ведь очередь на установление домашнего телефона зачастую длинновата, чтобы ускорить ее движение, всегда важно было заинтересовать мастера. Этот вид коррупции и сейчас популярен в сельской местности. Деньги дед Казимир любил смолоду, всегда жадничал и копил. По этой причине его можно было отнести к состоятельным людям. Первым в деревне приобрел телевизор (1967 год), передвигался на двухцилиндровом мотоцикле с коляской ИЖ-Юпитер-3 (впоследствии пропил его за ненадобностью), отстроил огромный дом, имел много животных в хозяйстве, в коллективе слыл гордецом и «гаспадаром». Шляхта, одним словом. Во время гиперинфляции все потерял. Периодически говорит за пьяным столом в праздники собравшимся, что имел средств на двое «жигулей», а после обвала купил на них два мешка комбикорма. Сейчас получает довольно большую пенсию, но с деньгами расставаться стал легче, особенно на вино вечером и пиво утром.
Казимир не агрессивный человек и пьяный вступает только в словесный конфликт с бабкой и (его примечательная особенность) лживым радиоприемником. Рассматривая его как интересующий наркологию тип отмечу, что эмоционально-стрессовая терапия, как мне кажется, к деду неприменима. Это крепкий и чрезвычайно самоуверенный мужчина даже в свои восемьдесят.
Бабка – набожная женщина, переболела тифом в войну, такому завидному жениху, как Казимир, была рада. Ее отношение к алкоголю (сама, естественно, никогда не налегала) в целом положительное, что довольно странно, учитывая долгую совместную жизнь с очень своеобразным Казимиром. Говорит: «Бывает, что и выпить нужно – для блеску в глазах». Как уже было сказано, ее глаза оставались всю жизнь, исключая праздники, тусклыми. К Казимиру относится сочувственно, от пьяного старается к детям уехать, спрятаться, чтобы не слушать его. Она очень восприимчива ко всему, что происходит, от этого называть ее в столь почтенном возрасте полностью вменяемой неправомерно.
