– Вы угадали, – чересчур серьезно подтвердил я, принимая подарок. – Благодарю. Что я могу для вас сделать?
– Обещайте, – в волнении произнесла Инга, оглянулась на барную стойку и повторила: – Обещайте. Помнить меня.
– Я сохраню вас в своем сердце.
Парадоксально: гордую, независимую аристократку мне стало жаль больше, чем наивную девочку. Увы, моя жалость ничего не решает.
Около девяти часов вечера ко мне пришла еще одна гостья. На сей раз незваная.
Я уже порядком устал, работая над каждой из двух усыпленных женщин в подвале усадьбы. Тут находились три помещения, оборудованные под операционную, хранилище с холодильными камерами и крематорий. Закончив с изъятием органов, я поместил их в хранилище, сжег тела и вернулся в операционную для уборки, где и наткнулся на Ольгу.
О, это воистину необыкновенная девушка! Другой такой я не встречал. Стоит отметить, что она по праву занимает особое место в моей жизни.
Недавняя выпускница медицинского университета, Ольга устроилась в мою частную клинику по трансплантации органов год назад и сразу же доставила своему начальнику массу беспокойства. По уму она казалась намного старше своих лет и производила впечатление серьезной, ответственной и волевой женщины. Ольга из тех людей, которые в любой шутке ищут долю правды и редко смеются.
Амазонка, как я ее величал, следила за каждым моим шагом, смело высказывала в лицо свое мнение и даже спорила, сбивая меня с толку. До нее я самонадеянно думал, что нет на белом свете женской души, которую я не смог бы разгадать, и женщины, сумевшей разгадать мою душу. Но прямо в нее заглядывали Ольгины тускло-серые, непримечательные глаза, и от них было не спрятаться. Я одновременно уважал, боялся и ненавидел ее, уверенный: с ней у нас ничего никогда не получится – скорее рухнет моя клиника. Однако я ошибался, не подозревая о привычке девушки скрывать свои истинные чувства за внешней холодностью и неприступностью. Так поступала не одна Ольга – просто у нее это получалось очень хорошо. Амазонка любила меня. Без ухаживаний, подарков, знаков внимания и надежд на взаимность. Для меня такая привязанность явилась чем-то из ряда вон выходящим, поэтому я долго оставался в неведении. Как и Ольга не знала о моей маленькой тайне.
Однажды карты раскрылись. Мягко говоря, я был в отчаянии, а позже – в величайшем удивлении, ибо она не предала меня. Нет, то, чем я занимался, крепко ей не нравилось. Сердце Ольги полнилось страданием за нас обоих, лишь любовь в нем пересиливала боль. Но не смирение.
